Праздник любви
Шрифт:
— Ник, с вами все в порядке?
Он не ответил. Проехал до поворота, остановил машину, несколько секунд молча смотрел в темное окно, словно собираясь с мыслями. Когда он повернулся к Лауре, ее сердце уже бешено стучало.
— Моя жена пропала три года назад.
Лаура не сдержала удивленного вздоха.
— Я полагаю, что Дорин мертва, возможно, это случилось в первый же день ее исчезновения. Я никогда не узнаю, что произошло. Может быть, она подверглась нападению и все еще жива, но потеряла память. Может быть, ее похитили, хотя к нам никогда не обращались с предложением выкупа. Может быть,
— Больше ни слова, — взмолилась Лаура. Она безотчетно положила свою дрожащую руку на его.
Ник вздохнул:
— Я был груб с вами по телефону. Это потому, что я был зол на себя. Когда вы впервые спросили меня, знает ли моя жена, что я собираюсь пригласить вас на виллу, мне стоило сразу рассказать вам о ней. Но… я не смог. Вы бы… испугались.
Лаура на секунду крепко зажмурилась.
— Я знаю, что вы имеете в виду. Супруг всегда первый подозреваемый. Это происходит в каждой стране.
— О да, — горько усмехнулся Ник. — Полиция перевернула мой дом и офис вверх дном, пытаясь найти улики. Не проходит и дня, чтобы в газетах не появлялось имя Валфор. Мою семью допрашивали с особым пристрастием. Боюсь, даже Джек-потрошитель не снискал такой дурной славы, как я.
— Не могу… представить более ужасную ситуацию. — Голос Лауры дрожал: Ник находился в такой кошмарной ситуации, что даже думать об этом было невыносимо. — Вам больше не надо ничего мне объяснять. Не знаю, как вам удается держаться.
— В самое мрачное время Ирэн не позволяла мне отчаиваться. Она говорила, что я должен быть выше всех подозрений и что придет день, когда справедливость восторжествует. Я цеплялся за ее слова. Когда ее не стало, я лишился одной из своих главных опор.
Они помолчали, глядя в сгущающийся мрак вокруг. Когда Ник снова заговорил, его голос звучал непривычно глухо.
— Дорин работала в одной из компаний моего технологического парка. В тот день она сказала своей секретарше, что собирается на ланч. Села в машину и поехала в свой любимый ресторан. Автомобиль действительно потом нашли на стоянке, но владелец ресторана утверждал, что Дорин не заходила. Я был на работе. В конце дня ее секретарша позвонила мне, чтобы узнать, где ее начальница, потому что она до сих пор не вернулась… С этого момента начался кошмар.
Лаура сжала руки.
— Который для вас до сих пор не кончился.
Ник кивнул:
— Наши семьи сделали все возможное, чтобы выяснить, что с ней случилось. Мы наняли частного детектива, мы готовы тратить любые деньги… Но прошло три года. А мы так и не знаем, жива она или нет…
Глаза Лауры заблестели в темноте салона, и Ник поразился тому, как эта, в сущности, чужая женщина умеет сочувствовать. Она была такая же, как Ирэн.
— Морис запланировал, чтобы мы сначала поели. Обычно мы ужинаем поздно, но это особый случай. Надеюсь, вы сможете притвориться, что голодны. Если я не ошибаюсь, он попросил повара приготовить вам любимую еду вашей бабушки.
— Больше не говорите ни слова, иначе я сломаюсь. Я покажу ему, что умираю с голода.
— Вы замечательная. — Ник наклонился и быстро поцеловал ее в щеку.
Лаура сидела, опустив голову.
— Как вам удается сохранять силу духа, Ник?
В этот
— Прошло три года. Мне пришлось справиться.
Он на секунду сжал ее пальцы.
— Нам лучше поехать, пока Морис не начал волноваться.
Машина мягко тронулась с места. И после нескольких поворотов перед Лаурой возник замок с фотографии. Он был великолепен. Мансарды, башенки, огромные окна, из которых струился уютный свет. Замок Валфоров казался уменьшенной копией Версальского дворца, знаменитой резиденции французских королей.
— О боже, — только и смогла произнести Лаура.
Ник остановился на подъездной дорожке, вышел из машины и распахнул перед ней дверцу. Когда он коснулся ее руки, тепло его тела немедленно передалось ей.
— Пожалуйста, возьмите пакет сзади, — дрожащим голосом сказала она. — Там маленький подарок для вашего деда.
Он удивленно поднял брови.
— Омар Хайям не напрасно писал рубаи о вине и о женщинах. Морис будет счастлив.
Лаура смущенно отвела взгляд. Она только что узнала трагическую историю его жены, и ее сердце разрывалось от жалости. Но вместе с тем Ник так притягивал ее, что Лаура боялась, что он прочтет это в ее глазах.
Ник открыл входную дверь, и Лауре показалось, что она попала в прошлое, в средневековую Францию. В любую секунду ей навстречу мог выйти д’Артаньян или любой другой из героев Дюма. Без сомнения, сотни гостей, которым посчастливилось получать приглашения в дом Валфоров, испытывали те же ощущения.
Ник провел ее через огромное фойе в небольшой салон. Стол был накрыт на троих. Морис, одетый в строгий костюм и галстук, подошел к Лауре и взял ее руки в свои.
— Добро пожаловать в мой дом, ma ch`ere.
— Я очень рада быть у вас.
— Она привезла тебе подарок. — Ник достал из пакета два свертка. Прочитав надписи, он удивленно повернулся к Лауре: — Мне тоже?
Их глаза встретились. У нее перехватило дыхание, и Лаура поняла, что он почувствовал, как ее влечет к нему. Смущенная, она взяла из его рук пино-гри и протянула Морису:
— Веселого Рождества.
Глаза пожилого мужчины засияли.
— Мы откроем ее и выпьем за Ирэн. Ваша бабушка все бы отдала, чтобы быть сегодня с нами.
Спохватившись, Ник принес из машины ящик с фуксиями, которые выбрала Лаура. И Морис снова пришел в восторг:
— Ты напоминаешь мне Ирэн. Она всегда хотела купить все цветы на рынке. Спасибо, это лучшее, что можно было сделать в память о ней.
Ник взглянул на Лауру с молчаливой благодарностью. Она доставила удовольствие его деду, и он был счастлив.
Морис разлил вино по бокалам.
— Ну что ж, сегодня, накануне Рождества, я рад, что могу прочесть тебе завещание Ирэн. То, что ты сейчас услышишь, она мечтала сделать двадцать лет. — Морис откашлялся и вытащил из кармана бумагу с гербовыми печатями. — Скажу сразу, что твоей матери и тете она оставила деньги, которые уже отправлены на адрес корпорации «Холден». А вот это специально для тебя. «Я, Ирэн Холден Валфор, находясь в здравом уме и твердой памяти, завещаю летний домик в поместье Валфор и все, что там находится, моей дорогой внучке Лауре Тейт. Он принадлежит ей, и она может распоряжаться им по своему усмотрению».