Праздник под угрозой

Хай Алекс

— Прошу прощения, но это невозможно. Здесь двойная сплошная линия и запрещающий знак, — ответил я. — Только прямо или налево.

Мельников кивнул, уголки его губ чуть приподнялись в намёке на улыбку.

— Хорошо. Продолжайте движение и поверните налево на перекрестке, — сказал он, делая пометку в своём блокноте.

— Как пожелаете.

Стараясь держать ровный темп, я переключал передачи и смотрел в зеркала. Время было дневное — Виктор, зараза, едва дал мне дожевать бутерброд после возвращения из Спецкорпуса и тут же потащил

сдавать экзамен. Зато машин на узкой дороге было мало.

— На следующем перекрестке едем прямо, — велел инструктор.

Я держался в правом ряду. И все шло по плану… пока из переулка прямо на нас не вылетел автомобиль.

— Твою же…

Я мгновенно среагировал — повернул руль вправо, чтобы избежать столкновения с оградой, и остановился за перекрестком, но при этом оставил достаточное расстояние до пешеходного перехода. Впереди была школа, и все утыкали предупреждающими знаками.

— Кхм. Прошу прощения за выражения, господин Мельников.

— Всецело вас понимаю, Алексей Иоаннович. И поддерживаю.

Нарушитель, будто чувствуя свою правоту, остановился, вышел из машины и с громкими криками направился к нам. Он выглядел ярко: красное лицо, взлохмаченные волосы и куртка, натянутая поверх слишком лёгкой рубашки. Его голос гремел:

— Эй, ты куда прёшь?! Ты вообще водить умеешь?!

Я открыл рот, чтобы ответить, но инспектор опередил меня. Мельников, сдерживая смех, медленно опустил боковое стекло и одарил нарушителя самым насмешливым взглядом, на который был способен.

— Добрый день, — оскалился он. — Инспектор дорожной полиции, старший лейтенант Мельников. Сдается мне, вопрос о навыках вождения стоит адресовать вам. Будьте добры, предъявите документы. А вы, Алексей Иоаннович, припаркуйтесь у обочины.

Мельников вышел и взялся за нерадивого водятла. Я, зная, что инспектор продолжал следить за мной, включил указатель поворота и с точностью до сантиметра припарковал автомобиль в разрешённом месте.

Мельников тем временем чехвостил нарушителя, заставив того предъявить все вплоть до аптечки и огнетушителя. Тот начал было что-то возражать, но инспектор поднял руку, жестом призывая к тишине.

— Во-первых, вы не предоставили преимущество в движении, — начал Мельников, записывая данные в протокол. — Во-вторых, вы создали аварийную ситуацию. Ваши действия подвергли опасности не только других водителей, но и пешеходов. Штраф будет соответствующий. И молитесь, чтобы я не нашел других нареканий.

Нарушитель замолк, его лицо перекосилось, но спорить он не стал. Пока инспектор заполнял протокол, я смотрел в зеркало заднего вида и пытался понять, правильно ли я отреагировал. Вроде все четко.

Вернувшись в машину, Мельников бросил папку на приборную панель и снова посмотрел на меня.

— А теперь, Алексей Иоаннович, едем в здание дорожной полиции. У вас остался последний пункт программы.

— Что за пункт? — спросил я, хотя уже догадывался.

Он улыбнулся, на этот раз без насмешки:

—

Получение водительского удостоверения. Вы сдали экзамен. Поздравляю, ваша светлость.

Тепло его слов растопило напряжение, накопившееся за этот день. Я снова завёл двигатель. Еще немного — и меня ждал «Ирбис», давно готовый к резвой езде.

В конце концов, я пообещал Тане, что она станет моей первой пассажиркой.

* * *

— Если хоть одна капля попадет на мой автомобиль, клянусь, придушу!

— Не волнуйся, Леш. Пока ты был в Спецкорпусе, я поднаторел в искусстве эффектного обращения с шампанским.

Виктор ловким движением сорвал пробку с бутылки. Фонтан пены все же брызнул, но братец аккуратно направил его в другую сторону, и «Ирбис» не пострадал.

— Вот теперь ты точно стал мужчиной, — усмехнулся он, плеснув в бокалы голицынского игристого. — Как говорил профессор в моем университете, научился водить, готовить мясо и варить кофе — можешь жениться. С первым и последним пунктом у тебя все в порядке, а вот экзамен на шашлык тебе еще предстоит сдать по весне…

— Я сдал его два лета назад, — припомнил я. — Тогда на рыбалке на островах, помнишь? Отличная свинина получилась.

— Свинина — отличная. А вот курицу ты передержал, — тоном знатока заявил брат.

Я шутливо нахмурился.

— Дражайший братец, вы совершаете непростительную ошибку. И от вас, юриста, обязанного подмечать все детали и нюансы, я подобного не ожидал. В приличном обществе курица не считается за мясо!

— Ага, курица — не птица, Финляндия — не заграница, — припомнил старую поговорку Виктор. — Все равно. Весной сдаешь экзамен по всем видам шашлыка.

— Просто признайся, что ты соскучился по нашим семейным вылазкам на природу, — улыбнулся я, подняв бокал.

— Ну… Лгать не буду. Порой мне этого не хватает. Я на все сто процентов горожанин, признаю. Но по нашей усадьбе скучаю. И если все сложится так, как я планирую, то я не увижу ее еще долго.

Я удивленно приподнял брови.

— Неужели все же Сенат?

— Государственный совет.

Не удержавшись, я присвистнул. Это даже круче. Высший законодательный орган. Интересно, кто именно решил продвинуть Виктора? Впрочем, опыт у брата имелся — не зря же они с отцом столько лет работали в финском Сенате…

— Маячит на горизонте, — продолжил Вик. — Но большего сказать пока не могу. Не хочу спугнуть удачу.

Я молча кивнул. Иногда Виктор был на удивление суеверен. Но я поддерживал его в том, что о своих планах следует помалкивать до последнего. Меньше шансов, что кто-нибудь решит их нарушить.

Вик снова плеснул в бокалы немного шампанского — вообще, «раздавить» бутылку было чисто символическим жестом и традицией. У нас в семье, да и не только в нашей, было принято «обмывать» дорогие покупки. А я что? С меня не убудет.