Преданная. Невеста
Шрифт:
– Для этого у меня есть член. И пальцы.
Улыбаюсь. Он тоже.
Мне кажется, по взгляду понимает, что можно не продолжать. Я чувствую, что член-то не опал, но он меня щадит.
Немного ласкает. Дальше снова дает прижаться к телу. Гладит. Позволяет набраться сил и пережить.
– Что в решении писать-то будем, Юлия Александровна?
Спрашивает доверительно. Я понимаю, что месть все же будет. Это решение он пишет сам. Я ни черта не помню.
– Как мне нравится твой член.
Смеется.
– Повторим, да?
– Никогда, – обещаю и знаю, что вру.
На самом деле, обязательно.
С помощью Славы кое-как встаю на слабые ноги. Одеваюсь на диванчике, отложив все еще влажный сатисфаер на его стол.
Слежу, как судья поправляет одежду. Берет в руки нашего нового маленького друга. Жмет кнопку на нем. Он еле слышно все же жужжит. Усмехнувшись, отключает и прячет в карман.
Застегивает мантию.
Желание вроде бы утолено, но мне кажется, что игра продолжается. Она теперь надолго с нами.
И самое ужасное, что если он придумает что-то еще – я тоже соглашусь.
– А если я предложу тебе пойти в заседание с какой-нибудь вибропулей в заднице? – Эмоций во мне скопилось столько, что одним сексом их не выплеснуть. Поэтому я несу чушь, зная, что ничего мне за это не будет.
Тарнавский усмехается. Подходит. Приседает на корточки у моих ног и как-то по-особенному трогательно целует в коленку. Благодарит. За удовольствие. За доверие.
Я отвечаю тем же — накрываю его кисть и глажу.
Я уверена: его тоже переполняют эмоции. Но настрой в очередной раз признаться в безграничной любви сбивает его наглое:
– Моя задница неприкосновенна в силу закона, Юлия Александровна. А для вашей я что-нибудь обязательно найду. Ты отошла чуть-чуть?
Киваю.
– Тогда пошли. У нас еще три заседания.
Прим. автора:
ВСП — Высший совет правосудия (орган государственной власти, в компетенцию которого в частности входит рассмотрение дел о привлечении к дисциплинарной ответственности судей за нарушение судейской этики).
Глава 39
Глава 39
Юля
Наш длинный-длинный день все никак не закончится. Спать хочется ужасно, но сон-то как раз и не идет.
Мы со Славой давно дома. У него. Но по ощущениям давно уже как будто у нас.
Я лежу, свернувшись клубком, у него под боком, пока бесконечно занятой судья настукивает, не глядя, по клавиатуре ноутбука.
Не знаю, как у него до сих пор работает мозг. У меня вообще ноль сил, а он упёрто делает драфт будущего судебного решения.
На часах всего одиннадцать. По меркам последних дней мы оказались дома даже рано, но меня
Стук по клавиатуре прекращается. Я смотрю вверх украдкой. Он хмурится и скользит взглядом по строчкам. Перечитывает.
Освободившаяся рука ложится на мои волосы. Слава гладит меня несколько раз. Я мурчу довольной кошкой, о которой вспомнил хозяин.
Даже поверить сложно, что сегодня мы с ним играли в интимные игры публично. Кажется, что с того судебного заседания прошло полжизни.
Я перестаю чувствовать тяжесть руки. Снова закрываю глаза. А он возвращается к клавиатуре и опять по ней стучит.
Трудяга. Не то, что его помощница.
Меня время от времени уносит в полусон. Но язык не ворочается, тело тоже ленивое-ленивое. Нет ни сил, ни желания предлагать Славе расстелить кровать. Даже спросить, сколько еще он будет работать, не могу.
Все, на что меня хватает, это заторможенные фантазии.
Возвращаюсь в пережитый день… Улыбаюсь невзначай. Вдруг думаю… А я ведь даже на секунду не предположила, что это может быть кольцо. И не расстроилась, что не оно.
А если все же представить…
Почему-то для меня вид Тарнавского, опустившегося на одно колено – это что-то за гранью фантастики. Я не хотела бы. Даже смешно как-то.
Представив его излишне (на мой вкус) романтичным, не могу сдержаться – хихикаю.
Стук клавиатуры снова прекращается.
Открываю один глаз. Тарнавский смотрит вниз – на меня.
– Я думал спишь.
– Представляю тебя на коленях.
Усмехается. Касается подушечками пальцев щеки. Съезжает по скуле к уголку губ. Обводит их.
– Извращенка.
Заставляет улыбнуться в ответ. От него "извращенка" звучит как топовый комплимент.
Но я все равно делаю вид, что обижаюсь. Отбрасываю его руку. Фыркаю. Отворачиваюсь. Упираюсь локтями о покрывало и отползаю.
Слышу, как захлопывается крышка ноутбука и он становится на пол. Оглядываюсь.
Тарнавский тянется за мной и сжимает талию.
Сил нет, да, Юль? Чтобы трахаться всегда находятся.
Я брыкаюсь. Устраиваю маленькую схватку.
Требую:
– Пусти… Да отстань ты… Ну Сла-а-а-ав!!!
Но это не работает.
Он переворачивает меня обратно на спину. Тянет вниз пижамные шорты вместе с бельем. Сжимает коленные чашечки и разводит мои ноги в стороны.
Сам стоит на кровати на коленях. Смотрит сначала туда. Потом мне в глаза.
– Ты работал, – напоминаю, зная, что бессмысленно. У самой уже кровь вскипает. Глаза говорят: да. Я хочу. Он больше доверяет глазам чем языку.
– На коленях, значит?
Прикусываю язык и закрываю глаза, чувствуя, как дорожка поцелуев спускается от колена вниз по бедру.