Преданья старины глубокой
Шрифт:
Ты лети, лети, кремень,
Позабудь про сон и лень,
Службу выполнить пора,
Был ты камнем, стань – гора!
Кони испуганно заржали. Там, куда упал крохотный кремешок, из земли вспучивался огромный холм. Он рос с умопомрачающей скоростью – вот уже застлал все небо, закрыл собой солнце! Дорога резко пошла под уклон – каменная гора, выросшая в считанные минуты, воздвиглась на ней непреодолимым препятствием.
– Ай, молодец, бабуля!.. – расхохотался Яромир, глядя на
Обомлевшие поезжане смотрели на него выпучив глаза. Равнодушно ковырял в носу один только Иван – он вполне успел привыкнуть к хитрым выходкам Серого Волка.
– С нами крестная сила… – дрожащей рукой перекрестился боярин Фома. – Это что ж такое творится, дружка?! Никак бесовщина!
– Спокойно, боярин, это баушки Кузьминишны подарочек.
– Так я ж и говорю – бесовщина! Это что ж теперь – так и будет посередь дороги скала торчать?! Весь тракт запортил!
– Для чего же? – усмехнулся Яромир. – Завтра с рассветом все исчезнет как не бывало. Эта гора не гора, а мара – наваждение, видимость. Хотя взобраться на нее при нужде можно…
– Точно бесовщина…
– Ну, зато владимирцы теперь отстанут на время! – ухмыльнулся десятник Суря. – Пока-то эту дуру каменную объедут!.. Тут кругаля немалого дать придется!.. Семь, а то восемь верст лишку – да все по полю дикому, по грязюке!..
Действительно, почти два часа о погоне не было ни слуху, ни духу. Но потом, когда чудотворная скала окончательно скрылась из виду, на небоземе вновь объявились крохотные фигурки. Владимирцы, едущие чуть не вдвое быстрее, обогнули кремень-гору по широкой дуге, вернулись на тракт и теперь опять нагоняли похитителей княжны.
– Теперь что делать будешь, дружка?! – свирепо уставился на Яромира боярин.
Оборотень невозмутимо хлопнул по плечу возничего, веля замедлить ход. Его повозка успела вырваться вперед – чуя за спиной волколака, лошади бежали особенно борзо. Теперь же она постепенно начала отставать, пока снова не стала последней.
Дождавшись, пока все остальные его обгонят, Яромир выпрямился во весь рост и неторопливо вытащил из кошеля простой деревянный гребень. Совершенно ничем не примечательный – ни картинки, ни узора какого. Обычная деревяшка с частыми зубцами.
Однако теперь тиборчане смотрели на лукаво щурящегося оборотня во все глаза, жадно ловя каждое его движение. Яромир размахнулся и швырнул вдаль второй подарок бабы-яги, причитывая вслед:
Лети в поле, гребешок,
Деревянный мой дружок,
Чтобы враг к нам не полез,
Превращайся, гребень, в лес!
Вновь усталые кони захрапели и резко прибавили ходу, едва не перевернув одну из повозок. Из земли, вспарывая пожухлый травяной ковер, вылетела зеленая пика. Она устремилась к небесам, распахивая колючие лапы, встряхнулась, избавляясь от прилипшей земли, и замерла неподвижно.
За первой елью последовали другие. То тут, то там на бескрайней равнине поднимался очередной лесной солдат,
Преследователи совершенно скрылись за этим зеленым частоколом. До чуткого уха оборотня донеслось едва слышное ржание и ругань – воевода Дунай что есть силы клял проклятое колдовство. Теперь ему придется либо продираться сквозь густую чащу, либо давать большой крюк.
Что бы он ни выбрал – владимирцы надолго отстанут…
Они и отстали. Часа три о погоне не было ни слуху ни духу. Но потом на небоземе вновь объявились крошечные точки. Витязи Всеволода порядком утомились, их кони – еще больше, но о том, чтобы забыть о похитителях княжны и повернуть назад, не могло быть и речи.
К тому же тиборчане устали ничуть не меньше.
– Еще есть что в запасе, дружка? – с надеждой обратился к Яромиру Фома Мешок. – Выручай давай, теперь на твою бесовщину только и уповать!
– Не вешай носа, боярин, найдется и еще кое-что! – усмехнулся оборотень, уже в третий раз замедляя свою повозку.
На сей раз из заветного кошеля появился полотняный платок, окрашенный васильковым цветом. Яромир бережно развернул его, поднял как можно выше, держа за концы обеими руками, и пустил по ветру, негромко причитывая:
Лети по ветру, платок,
Заключивший вод поток,
Пустит вдаль тебя рука,
Из тряпицы стань река!
Нежно-голубой плат приземлился точно посередь дороги – да так ровно, точно скатерть расстелили. Но он недолго там оставался – прямо из полотна вдруг брызнули водяные струи. Шире, шире, еще шире! Текучая лавина расползалась по полю, сама продавливая себе русло – словно под водой спрятались копари с лопатами, резво ведущие в обе стороны широченную борозду.
Дивная река все расширялась, удлинялась, углублялась. Тиборчане зачарованно смотрели на этакое чудо – водяной поток, текущий сразу в две стороны! В том месте, где приземлился платок бабы-яги, река будто бы разделилась невидимой чертой – именно от нее хлестало бурное течение. Точь-в-точь две косы женские, из лазуревых струй сплетенные…
– Здесь, пожалуй, потрудней придется!.. – радостно потер ладони боярин Фома. – Реку-то не объедешь, переплывать придется!.. а она не слишком мелка?.. – обеспокоился он. – А, дружка?.. Вброд-то не перейдут, а?..
– Княжеский терем по самую маковку скроется, – рассеянно ответил оборотень, думающий о чем-то своем. – Ты, боярин, погоняй, погоняй коньков, дотемна времени еще вдосталь…
– Куда ж их погонять-то еще? – набычился Фома. – С ног валятся!
– Ты, главное, дотемна дотерпи как-нибудь, а там отдохнем, на ночлег встанем…
– Ополоумел, дружка?! Какой ночлег?! А владимирцы как же?!
– А что владимирцы?
– Дак через реку-то твою они с божьей помощью переберутся – чай, не море-океан, не больно-то и широка! А дальше опять по следу пойдут! И прямо спящих нас!..