Предателей (не) прощают
Шрифт:
– Они не записаны на тебя, но…
– Я просто «прочерк» в свидетельстве о рождении? – Глаза Давыдова повлажнели.
– Тимур и Артур Ивановичи, – сказала ему, проигнорировав острую тему.
На скулах мужчины заиграли желваки.
– Спасибо, Маша, – сипло выдал он. – Спасибо за сыновей.
Я откашлялась, горло перехватило спазмом новых слез. А плакать мне не хотелось, и так расклеилась как квашня какая-то.
– Ты перевел нам деньги, – сменила я тему разговора.
– Прежде чем ты начнешь отказываться,
– А чьи?
– Твои и мальчишек, – просто пожал плечами он. – Все, что вы не получили за эти десять лет.
– Ваня, я…
– Пожалуйста, Маша, – вновь перебил Давыдов. – Дай мне хоть это сделать правильно. Прими не для себя, а для сыновей.
– Хорошо, – согласилась я. – А проблем с женой не будет? Она осведомлена о твоих таких масштабных тратах?
– Бывшей женой, Маша, – процедил Иван. Каждое упоминание Ольги вызывало у него гнев, это было заметно. – Не думай о ней.
– Трудно не думать о человеке, который опустился до угроз, – заметила я, чем тут же насторожила Давыдова.
– Каких угроз?
– Ничего серьезного, но приятного мало.
Пришлось рассказать о нашей встрече и анонимном письме, адресантом которого, я уверена, была Лёля.
– Она ничего не сделает тебе и мальчикам, я позабочусь, – заявил Иван. – Ты должна знать, что вас круглосуточно охраняют нанятые мною люди. Если заметишь кого, чтобы не пугалась.
– Охрана? – удивилась я. – Давыдов, ты боевиков пересмотрел, что ли?
– Считай это моей блажью, – хмыкнул он. – Может, старею?
И это предположение вызвало у меня искренний смех. С такой внешностью и жаждой к жизни Иван и в пятьдесят сможет дать фору многим молодым. Отсмеявшись, я наткнулась на пристальный взгляд бывшего.
– На комплимент напрашиваешься? – игриво подначила его я, только вот Давыдов не поддержал шуточный тон.
– Я далеко не лучший из людей на этой планете, – сознался мужчина. – Со мной не будет легко, но я могу тебе обещать, если ты позволишь мне быть с вами рядом, то никогда больше не пожалеешь об этом. Я сделаю все, чтобы тебе с мальчишками было хорошо.
Этот салон за сегодня стал свидетелем многих пауз: неловких, тревожных, виноватых, болезненных, напряженных. Вот и сейчас прежде чем ответить, я замолкла.
– Ответь хоть что-то, Маша, – первым не выдержал Иван. – Пожалуйста…
– Я могу многое понять, Ваня, – наконец решилась я. – Понять, но простить… Не знаю я, как все простить и забыть, точно и не было… А иначе бессмысленно начинать что-то заново, если старое постоянно будет напоминать о себе.
Мужчина поджал губы, его взгляд потух, а я потянула ручку дверцы на себя и вышла из машины.
– Я не отступлюсь от тебя, – прилетело мне в спину хриплое обещание Давыдова.
Оборачиваться
Хватит на сегодня откровений, исповедей и хождений по мукам. Пора оставить разочарования, обиды и боль позади, впереди у меня Милан и новые возможности.
Я мчала по вечерней трассе домой, а мысли все равно возвращались к Ивану.
Как бы он поступил, узнав о моей беременности? Настоял на аборте или принял бы непосредственное участие в воспитании мальчишек? Как бы тогда сложилась судьба?
Этого нам уже не узнать…
Я слишком долго жила прошлым, теперь же твердо решила, что хочу ориентироваться на настоящее и будущее. Что же оно мне приготовило?
ГЛАВА 24
Тот факт, что моя мать приложила руку к нашему расставанию с Иваном, конечно, царапал меня изнутри, но… О мертвых либо хорошо, либо никак, правда же? Наверняка мама руководствовалась лучшими побуждениями в своих действиях, направленных исключительно на мое счастье. Мое прощение или обида не вернет родителей в мир живых, и я решила отпустить злость, чтобы свободнее двигаться в будущее.
Я десять лет убеждала себя, что забыла Давыдова, отболела, перевернула эту страницу, но только откровенный разговор с ним избавил меня от груза, который камнем лежал на душе. Весь вечер я чувствовала такую легкость, словно внезапно постройнела на десять килограмм – непередаваемое ощущение.
И сон был спокойным, точно у младенца. Впервые – за сколько времени?
Утром, распрощавшись с родными и раздав необходимые ЦУ мальчишкам с Лампой, я поспешила в аэропорт. Светлана с девочками-моделями ждали меня в кафешке, попивая кофе.
Я заказала себе латте, но пригубить не успела, отвлеклась на входящее сообщение. И хорошо, что не пила, иначе подавилась бы.
– Ты что творишь? – зашипела я в телефон, как только Давыдов принял вызов.
– Доброе утро, Машенька. Как спалось?
Что я там говорила о спокойствии? Теперь мне опять очень захотелось подержаться за шею Ивана.
– Это ты погасил мой кредит на квартиру? – свела брови к переносице я. – Ты не думаешь, что перегибаешь палку?
– Нет, все в самый раз. Мои сыновья не будут жить в подвешенном состоянии, квартира теперь ваша, – таким был его спокойный ответ.
– Во-первых, это не твое дело, где мы будем жить. Как-то десять лет я это решала и сейчас справлюсь! – прорычала я, отчего посетители кафе шарахнулись в сторону, а Светлана изумленно приподняла брови в немом вопросе.
– Теперь о вас есть кому позаботиться, – стоял на своем Давыдов, а мне даже немного стыдно стало за собственную вспышку.
– Тех денег, что ты перевел, хватило бы погасить кредит. Я просто еще не успела это сделать, – поджала губы я.
– Значит, будем считать, что я удачно тебя опередил.