Предатели Гора
Шрифт:
— Возможно, — буркнула она.
— В таком случае, для меня нет ничего удивительного, — усмехнулся я, — в том, что он был так доволен, когда отправил тебя сюда прислужить официанткой.
— Возможно, — сердито повторила женщина.
— И сколько же Ты им задолжала? — спросил я.
— Серебряный тарск, пять, — ответила Леди Темиона.
— Вот и ещё одна причина, — улыбнулся я. — Это — больше, чем долг любой из остальных пятерых.
Объявленная сумма означала, что с ней причиталось один серебряный тарск и пять медных.
— Возможно также, — глубокомысленно
Неужели, она действительно думала, что эти люди опасались того, что она могла бы от них сбежать? Находясь внутри частокола, закованная в цепи и голая!
— Скорее уж они могли бы полагать, что выставив тебя здесь, повышают твои шансы на то, что тебе удастся уговорить кого-либо выплатить твой долг, — заметил я.
— Да, — признала женщина, — и это тоже.
Впрочем, утром у девушек, оставшихся снаружи, шансы могут быть даже повыше. Пожалуй, к тому времени, они действительно будут выглядеть весьма потрепанно и жалко. Тем не менее, я был более чем уверен, что ни одной из них, ни Леди Темионе здесь, ни тем, кто стоит у стены, в эти времена не удастся разжалобить кого-либо и уговорить выкупить их.
— Так Вы хотели бы заказать что-нибудь, Сэр? — раздражено спросила она.
Я снова окинул её взглядом. Да, подумал я про себя, вероятно, главной причиной того, что её отправили сюда, был не случайный выбор и не неудачное стечение обстоятельств, и даже не то, что она задолжала больше других, а в том, что она вызвала неудовольствие хозяина постоялого двора. Это было наказание, своего рода ей. Кроме того, он, несомненно, видел, что ей требовалось наглядная демонстрация её нового статуса.
— Я жду, Сэр, — нетерпеливо напомнила мне Леди Темиона.
— Ты считаешь себя желанной женщиной? — поинтересовался я.
— Ещё недавно Вы, говоря о моей красоте, высказали довольно оскорбительное предположение относительно моего намерения воспользоваться ей, чтобы обеспечить своё будущее, — проговорила она, надменно вскинув голову. — Возможно, Вы и сами можете видеть.
— Я задал вопрос, — напомнил я.
— Да, я считаю себя желанной женщиной, — ответила Леди Темиона, и сердито посмотрев на меня, спросила: — А разве это не так?
— Подходящая диета и упражнения, наложенные на соответствующую дисциплину, несомненно, способны сотворить чудеса, даже с тобой, — пожал я плечами.
— Так Вы собираетесь что-нибудь заказать, — спросила она, демонстративно игнорируя моё замечание.
— Тебе уже приходилось обслуживать других? — спросил я, в свою очередь, игнорируя её вопрос.
— Да, — сказала она.
— И тебя до сих пор не наказали? — полюбопытствовал я.
— Нет, — возмущённо ответила Леди Темиона, бросая на меня сердитый взгляд. — Я же свободная женщина. Так Вы будете заказать?
— Пожалуй, да, — кивнул я.
— Хорошо, что именно? — осведомилась она.
— На колени, — скомандовал я.
— На колени? — ошеломлённо переспросила Леди Темиона.
— Это — мой первый заказ, — пояснил я.
Она непонимающе уставилась на меня.
— Ты что, не знаешь, как женщина
— Я — свободная женщина, — надменно заявила женщина.
— Мне послать тебя за рабской плетью? — намекнул я.
Испуганно вздрогнув, женщина опустилась на колени, но уже через мгновение, опомнившись, она сердито сверкнула на меня своими глазами.
— Раз уж Ты свободная женщина, можешь держать колени вместе, — разрешил я.
— Ненавижу вас! — прошипела она, поспешно стискивая ноги.
— А теперь Ты могла бы склонить голову перед мужчиной, — посоветовал я.
— Никогда! — возмутилась Леди Темиона.
— Сейчас же! — рявкнул я, и она, сердито запыхтев, опустила голову.
— Я никогда не делала этого прежде, — проворчала она, выпрямившись.
— Зато теперь Ты сможешь склонить её до пола, — усмехнулся я, — и ладонями упрись в пол, так будет удобнее.
Женщину даже затрясло от гнева, но, тем не менее, она подчинилась. Исполнив положенное почтение, она выпрямилась и замерла на коленях.
— Что Ты можешь мне предложить? — осведомился я.
— Пага и хлеб — два тарска, — сообщила мне женщина. — Остальная еда будет стоить от трех до пяти тарсков.
— Пага разбавлена? — уточнил я.
— Один к пяти, — ответила она.
В этом не было ничего необычного для постоялого двора. Названные цифры означали, что пага была разбавлена водой в пропорции один к пяти. Конечно, в пага-тавернах напиток обычно смешивают с меньшим количеством воды, если вообще разбавляют. Кстати, когда гореане, за трапезой, дома пьют вино, они почти всегда разводят его водой в кратере. На пиру или дружеском ужине хозяин или назначенный распорядитель торжества, обычно определяет пропорции воды и вина. Неразбавленное вино, конечно, тоже употребляют, например, на вечеринках молодёжи, на которых могут быть предоставлены танцовщицы, рабыни-флейтистки и тому подобные развлечения. Объяснения ради, следует упомянуть, что многие гореанские вина очень крепки, и зачастую имеют содержание алкоголя до сорока — пятидесяти процентов.
— Сколько хлеба в порции? — спросил я.
— Два из четырёх, — сообщила женщина.
Получалась половина буханки. Обычно гореанский хлеб, выпеченный в форме круглых плоских караваев, нарезается сегментами. Чаще всего средних размером буханку разрезают на четыре или восемь ломтей.
— А что представляет собой «остальная еда»? — поинтересовался я.
— Сейчас уже поздно, — пожала она плечами. — Осталась только каша.
— Это за три тарска? — уточнил я.
— Да, — кивнула Леди Темиона.
— Я так понимаю, что, если я закажу кашу, то хлеб и пага не войдут с ней в цену? — предположил я.
— Нет, конечно, — подтвердила она.
Сабо сомой, я не ожидал подобной удачи, особенно после беседы с хозяином постоялого двора. Хотя, на мой взгляд, даже несмотря на его некоторую жадность, он был неплохим человеком. Например, он отправил нагую Леди Темиону прислуживать за столами.
— В таком случае: хлеб, пага, каша, — объявил я ей свой заказ.
— Очень хорошо, — сказала она, порываясь немедленно встать на ноги.