Предательство. Утраченная история жизни Иисуса Христа
Шрифт:
— Конечно нет! Если меня станут допрашивать, я смогу честно сказать, что никогда не читал запретных книг.
Кир едва улыбнулся.
— А тебе и не надо читать. Тут говорится о смерти Господа нашего. Ты уверен, что не хочешь даже послушать?
— А это отличается от утвержденных Евангелий? — подумав, спросил Заратан.
— До некоторой степени. Хочешь, по крайней мере, узнать имя центуриона, стоявшего на страже у гробницы Господа нашего после Его распятия?
— Имя настоящего центуриона? — с расширившимися глазами прошептал Заратан.
— Петроний, — тихо сказал Кир.
«Петроний», — одними губами
— Кир, ты уверен, что они не приговорят меня к смерти за то, что я узнал это?
— Думаю, не станут, хотя им и захочется это сделать. В приказе четко сказано о чтении и переписывании запретных книг. Но не о слушании запретных учений. Вероятно, они прекрасно понимают, насколько сложно это доказать.
— А что еще там сказано? — судорожно сглотнув, спросил Заратан.
— Старейшины пошли к Пилату и попросили, чтобы гробницу в течение трех дней охраняли солдаты, а не то апостолы похитят тело. Они боялись: если тело исчезнет, люди поверят в то, что Господь наш воскрес из мертвых. А это подтвердит, что Он был мессией, — ответил Кир.
— Но мы почти все это уже знаем. А что еще?
Кир продолжил читать документ, хмурясь.
— С небес спустились два мужа в сияющих одеждах, и камень откатился сам собой. Они вошли внутрь. Наружу вышли трое, следом за ними появился крест.
— Крест? — недоверчиво переспросил Заратан. — Зачем он оказался в гробнице?
— Крест оказался не мертвым, а живым. Голос Божий обратился к нему с небес, спрашивая: «Проповедовал ли ты усопшим?» «Да», — ответствовал ему крест.
— Я не понимаю, — моргнув, сказал Заратан. — Что это означает?
Кир пожал плечами. Он не мог оторваться от листа с текстом.
— Я не знаю, но написано, что Пилат приказал Петронию никому об увиденном не рассказывать.
— Неудивительно. Если бы Петроний раскрыл людям истину, последователи Господа разорвали бы на куски и римлян, и первосвященников. Но…
Он откинул голову назад, глядя на ряды усыпальниц и раздумывая.
— Я так и не понял, как крест попал в гробницу.
— Воспринимай это как поэтическую метафору, брат.
— Поэтическую метафору?
Где-то снаружи зазвонил колокол, созывая монахов с полей на ужин. Заратан привстал. У него уже с час урчало в животе.
— Ты куда? — спросил Кир.
— Ты слышал колокол? Нам пора к нашим братьям, ужинать вместе с ними.
Кир откинулся на скамью, улыбнувшись.
— Ты и я, брат, постимся три дня. Мы не можем к ним присоединиться.
Заратан напрочь забыл об этом. Вздохнув, он опустился на скамью.
— Три дня, — сокрушенно прошептал он. — Я умру от голода.
Кир вновь склонился над манускриптом.
— Следи за собой, брат, — сказал он. — Это место — лучшее для раздумий и воспитания в себе терпения. Подумай о покоящихся здесь. Скорее всего, они полжизни постились в надежде хоть мельком узреть Царство Божие. Если ты поразмышляешь над этим, покойные смогут многому научить тебя.
Поверх одного из захоронений стояли два искусно выделанных дорожных мешка из газельей кожи, а на них, в свою очередь, лежали четыре книги на пергаменте в роскошных переплетах. Было такое впечатление, что кто-то совсем недавно достал их из мешков и просто забыл убрать обратно.
— На одни эти книги пошло не меньше сорока коз, — заметил Заратан. — Что говорить
Пергамент изготовлялся из овечьей или козьей шкуры, которую очищали от шерсти и обрабатывали известью, получая тончайшие листы кожи.
— Да, и они прекрасны, не правда ли?
Кир встал со скамьи и прошелся по крипте. Аккуратно взяв лежавшую сверху книгу, он открыл ее.
Заратан некоторое время смотрел, как он ее читает.
— Что это? — наконец спросил он.
— «Толкование пророчеств Господа» Папиаса. Они разделены на пять частей, или пять томов, все в этой книге.
Кир развернул книгу вбок, чтобы что-то прочесть.
— На полях рукописная заметка, на греческом, где говорится, что Папиас был епископом христианской общины Гиерополиса в Малой Азии и жил примерно через тридцать лет после смерти Господа нашего. [24]
24
…после смерти Господа нашего. — Написанное Папиасом датируется периодом от 60 до 130 г. от P. X. До нас дошли лишь фрагменты его работ, и мы знаем о главном его труде «Толкование пророчеств Господа» лишь благодаря тому, что на него ссылаются церковные историки более позднего времени. Ириней, епископ Лионский, живший в тогдашней Галлии с 140 по 202 г. от P. X., упоминает Папиаса в своей самой известной работе «Adversus Haereses» («Против ереси»). Там он говорит, что Папиас «слышал слова Иоанна и был дружен с Поликарпом». Поликарп, епископ Смирнский в Малой Азии, жил с 70 по 156 г. от P. X. Работы Папиаса также упоминаются Евсевием, «отцом истории церкви», жившим с 260 по 339 г. и служившим на посту епископа Кесарии в подвластной тогда Риму Палестине.
Кир некоторое время перелистывал страницы книги, проглядывая их, пока не увидел что-то, явно привлекшее его внимание.
— А я и не знал… — благоговейно прошептал он.
— Не знал чего?
— Папиас пишет, что Марк помогал Петру как переводчик, герменевтес, и записывал все, что Петр рассказывал о речах Господа.
— Он имеет в виду Евангелие от Марка?
— Если верить Папиасу, он не любил письменного слова и записывал лишь живое, услышанное от людей. Он заявляет, что лично беседовал со святителем Иоанном и неким Аристионом, как и с теми, кто «лично общался со святителями». Это означает, что он получил эти сведения от апостолов через вторые или третьи руки.
Кир внимательно пригляделся.
— Правда? — пробормотал он себе под нос.
— А теперь ты что нашел?
— Ты когда-нибудь слышал имена двух разбойников, распятых по обе стороны от Господа?
— Нет, — благоговейно прошептал Заратан. — Как их звали?
— Дисмас и Гестас. [25] Но тут говорится, что они были не разбойниками, а зелотами. Хм…
Кир прищурился.
— Здесь еще одна пометка, со ссылкой на эпизод в четвертом томе.
25
Дисмас и Гестас. — Евангелие от Никодима, IX.