Предательство. Утраченная история жизни Иисуса Христа
Шрифт:
— Верую, — раз за разом отвечал Кир.
— Верую, — неразборчиво проговорил Заратан.
Его рот был набит рыбой.
— Что за болтовня! — сказала Калай и принялась за рыбу.
Она ела, а братья-монахи смотрели на нее.
Кир встал, обошел костер и отдал рыбу Заратану.
— Тебе это нужнее, чем мне, брат. Возьми, пожалуйста.
Заратан положил прутик с нанизанной на нем рыбой на колени.
— Спасибо, брат.
Интересно, подумал Заратан, решил ли Кир продолжать поститься или это было очередным «актом милосердия», который он совершал каждый день? Наверное, и то и другое. Как бы то ни было, подвывающий желудок Заратана был благодарен ему за это.
Варнава ел рыбу, не обращая на еду никакого
— Вы же не верите во всю эту ерунду? — спросила Калай, прожевав очередной кусок рыбы.
— Конечно же верим, — резко ответил Заратан. — Что за глупый вопрос? Не думаешь же ты, что мы бы произносили эти слова, если бы…
— По большей части верим, — еле слышно произнес Варнава. — Если не брать в расчет воскрешение и, конечно, того, что Он мамзер.
Глаза Калай широко раскрылись, а Кир окаменел, как от пощечины.
Казалось, последнее слово все еще звенит в воздухе пустыни в ожидании скорого и сурового воздаяния Божьего.
Заратан сглотнул.
— Что значит «мамзер»?
— Это еврейское слово, значит «уб…», — начала Калай.
— Это же слово есть и в арамейском, — перебил ее Кир. — Означает незаконнорожденного ребенка.
Заратан переводил взгляд с одного своего спутника на другого, пытаясь понять, о чем речь. Но похоже, никто не собирался объяснять ему.
— И кто этот незаконнорожденный ребенок?
— Господь наш Иисус, — ответил Варнава, откусив еще кусок рыбы.
Похоже, он был абсолютно равнодушен к выражению шока на лицах его спутников.
— Это кощунство! — выпалил Заратан.
Кир и Калай ошеломленно глядели на старика.
Варнава прожевал кусок рыбы и проглотил его.
— Не замечали ли вы, что в ранних христианских писаниях его никогда не именуют Сыном Девы? — смущенно сказал он.
— Он не был таковым? — спросил Заратан.
— Нет, — ответил Варнава, покачав головой. — Помимо Евангелий мы имеем и другие документы, свидетельствующие, что отцом Иисуса был человек по имени Пантера. И Господа нашего часто называли Иешуа бен Пантера, что означало Иисус, сын Пантеры. Хотя встречаются различные варианты имени его отца: [51] Пантера, Панфера, Пантири, Пандора или даже Пандера.
— Пантера, — с благоговением произнес Кир.
51
…встречаются различные варианты имени его отца… — Последующие доводы, приводимые Варнавой, являются исторически подтвержденными. Иудейская и языческая традиция не имели ни малейших сомнений по поводу незаконнорожденности Иисуса. В изложении Цельса в его труде «Истинное слово», датируемом 178 г. от P. X., говорится, что Мария забеременела от римского солдата по имени Пантера и муж изгнал ее, обвинив в супружеской измене. Хотя большая часть сведений, изложенных в труде Цельса, являются спорными, маловероятно, что он просто выдумал профессию и имя Пантеры. Очевидно, он записал услышанные от кого-то сведения.
Кроме источников, упоминаемых Варнавой, в «Толедот Иешу», истории жизни Иисуса в изложении иудеев, написанной в X в., есть сведения о Пантере. Арамейский оригинал этого произведения датируется началом V в. и, вероятно, содержит остатки более древних документов, относимых ко II в. и, возможно, испытавших влияние произведения Цельса.
Канонические Евангелия тоже дают определенные свидетельства. В Евангелии от Иоанна (8, 41) Иисус спорит в Иерусалиме со своими критиками, и они говорят: «Мы не от любодеяния рождены», намекая тем самым, что он рожден именно так. В Евангелии от Никодима, датируемом IV в., но, вероятно, появившимся еще в конце II в., Иисус предстает на суде перед Пилатом и один из хулителей обвиняет его
Традиция упоминания бен Пантеры была настолько распространена и устойчива, что ранние христиане не могли просто отмахнуться от нее как от злобной выдумки иудейских оппонентов, — им приходилось давать какие-то объяснения. Так, например, в IV в. Епифаний вводит Пантеру в Святое семейство, утверждая, что отец Иосифа был известен как Иаков Пантера. Даже в VIII в. предпринимались попытки дать этому какие-то толкования; так, Иоанн Дамаскин пишет, что деда Марии звали Пантерой.
Заратан вспомнил отрывок из книги Папиаса, который читал ему Кир. Там были слова «сын Пантеры» и что-то про «безголового демона». Он невольно посмотрел на мешок из газельей кожи, лежащий позади Варнавы, и у него возникло неприятное ощущение, что оттуда раздаются голоса, но они звучат вне пределов его слышимости.
— Где были упоминания об этом Пантере, брат? — спросил Кир.
— Во многих документах — и римских, и иудейских. В те времена, когда Господь наш странствовал по Палестине, этот скандал получил широкую огласку, что и описано в одном из наиболее ранних документов раввинов, датируемом семидесятым годом, через сорок лет после смерти Господа нашего, тогда же, когда написано самое раннее известное нам Евангелие — Евангелие от Марка. Заметьте, что Марк вообще не упоминает имени отца Иисуса.
Заратан прищурился. Наверняка это было всего лишь упущением со стороны Марка.
Кир наклонился ближе к Варнаве, не сводя с него глаз.
— И что говорится в этом документе раввинов?
— Это история о раввине Элеазаре, арестованном по обвинению в том, что он перешел в христианство. Ему вменили в вину то, что он внимал еретическим учениям об Иешуа бен Пантере, что являлось нарушением правил поведения раввинов, которым запрещалось каким-либо образом общаться с еретиками. Мы имеем подтверждение этому, поскольку случай был передан на рассмотрение римскому наместнику.
— А что случилось с Элеазаром? Что это было за учение о Господе нашем, которое он услышал?
Варнава оторвал кусок рыбьей кожи и принялся жевать его. Заратан не мог отвести взгляд от морщинистого лица старого монаха. Похоже, он ничем не смущен: выглядит так, будто знал эти факты всю свою жизнь и постоянно обдумывал их, не находя в них ничего еретического. Просто факты.
«Он потерял рассудок! От переживаний… или от голода!» У Заратана отвисла челюсть от удивления, и он с трудом закрыл рот.
— Элеазара помиловали и отпустили, — ответил Варнава. — Но в ходе расследования возник вопрос, который остался открытым. Допустимо ли наносить татуировки на тело в Шаббат, не является ли это нарушением закона о запрете на работу в святой день? Равви Элеазар счел это нарушением.
Заратан сморщил нос.
— Господь наш наносил татуировки на Свое тело в святой день? — спросил он.
— Ну, мы не можем утверждать это с уверенностью, но история равви Элеазара гласит, что Господь наш «имел на теле Своем магические знаки в виде шрамов, которые Он обрел в Египте». Следовательно, на плоти Его имелись такие знаки. И заметьте, что в Послании к Галатам говорится, что святой Павел имел на плоти своей «знаки Иисусовы», возможно, такие же заклинания, что были и у Господа нашего, — добавил Варнава, подняв палец.
— И это единственное упоминание? — раздраженно спросил Заратан. — Иудейский документ о нанесении знаков на тело свое? Это же абсурд!
— Нет-нет, есть и другие. Одно из них, датируемое сотым годом, о раввине Элазаре бен Дама, которого укусила змея. Человек по имени Иаков из Галила исцелил его «во имя Иешуа бен Пантеры». Затем, столетие спустя, подобный случай произошел в Галиле. Сына уважаемого раввина «во имя Иешуа бен Пандеры» исцелил чародей. Мне известны лишь три упоминания об этом в документах раввинов, но есть другие…