Предчувствие: Антология «шестой волны»
Шрифт:
По крайней мере, мне так казалось.
Человек за письменным столом поднял голову. Кивнул. Кроль повернулся и вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь.
Мы остались вдвоём.
Некоторое время сохранялось молчание.
— Садитесь, поручик, — сказал человек за столом, кажется, со вздохом.
Стул для собеседника стоял прямо напротив его кресла. Так что теперь я оказался с хозяином кабинета лицом к лицу. Впрочем, то главное, что было в его внешности, я уже заметил. Главным были петлицы. Серебряные трилистники гвардейского генерала.
Ему
Через несколько секунд я понял, что такое впечатление сохраняется ровно до тех пор, пока генерал не заговорит.
— Зачем вы ездили в Сплит? — У него был низкий хриплый голос. Резкие интонации человека, привыкшего приказывать. А также задавать короткие вопросы и получать на них чёткие ответы.
— Я ездил в качестве офицера связи. Налаживать взаимодействие с Восточным охранным корпусом. Вы же знаете, что он теперь вошёл в состав нашей армии…
Генерал смотрел на меня со странным выражением, и я сбился. Собственно, он всё время на меня так смотрел. Смесь интереса и брезгливости. Хотя на самом деле это чувствовалось не столько в глазах, сколько в голосе.
— За время пребывания в Сплите вы общались с кем-нибудь из имперских офицеров?
Что и требовалось доказать. На втором ходу — я уже проиграл. Этим единственным вопросом генерал сразу помещал меня в воронку, которая дальше могла только сужаться. Сказать сейчас правду было бы равносильно прямому самоубийству. Но и враньё означало то же самое самоубийство, только отсроченное. Я очень хорошо знал, что при элементарной грамотности допрашивающего любая ложная версия разваливается, как карточный домик, за какие-то минуты.
Я не мог ничего прочесть по глазам собеседника, но не сомневался: он тоже всё понимает.
Я ответил единственно возможным образом.
— Общался. С лейтенантом в вокзальной комендатуре. И с тем подполковником, которого я случайно встретил на автостанции и который взял меня с собой в обратный путь.
Итак, я вошёл в пике. Теперь стоит поставить серию простых проверочных вопросов — и я из него не выйду.
Первый из таких вопросов не замедлил последовать.
— Вы знали подполковника раньше?
— Встречались на Востоке. Не помню, где именно…
Всё. Вляпался, и уже достаточно глубоко. И теперь это личное дело генерала: как скоро он пожелает развернуть данную тему до конца, чтобы получить возможность разделать меня и подвесить на крючья. Хорошо ещё, если только в переносном смысле…
— Возвращаясь к вашим задачам в Сплите. На чём вы туда прибыли?
— На бронепоезде.
Лицо генерала отразило удивление, и я пояснил:
— Бронепоезд «Фафнир». Он катается взад и вперёд по рокаде…
Генерал кивнул: с этим всё ясно.
— Поручик Маевский ездил с вами?
И вот тут я растерялся. Этого вопроса я не ожидал.
—
Хотя, возможно, это лишь мои домыслы. Я никакой не психолог, а гвардейские генералы, как легко догадаться, обычно хорошо владеют лицом.
Но Маевский, Маевский… Что, чёрт побери, им нужно от Маевского? Что они о нём знают?
А главное — если они за мной следили, то почему же они не знают, что Маевский со мной вовсе не ездил?
— Вы понимаете, что я в любой момент могу приказать вас расстрелять? Например, за измену.
Генерал сказал это таким же ворчливым тоном, каким задавал все предыдущие вопросы…
Реплика была риторической, но я очень хорошо понимал её цель. Человек, услышавший вопрос, всегда вынужден так или иначе на него отвечать. Если вопрос заведомо призван действовать на эмоции — значит, при ответе на него человек неизбежно будет обнажать свои собственные эмоциональные реакции. Что и требуется. И неважно — говорит он правду, врёт или вообще молчит. В любом случае допрашивающий получает некоторые данные, которые остаётся только интерпретировать. Его игра — беспроигрышная.
Беседуя со мной, генерал всё время играл в эту игру. Вместо того чтобы тратить время на вытягивание из меня конкретных сведений, он использовал для получения информации именно такой метод — косвенный. Менее точный, зато быстрый и экономичный.
С другой же стороны — ставя вопрос таким образом, генерал заставлял меня ощутить мою от него зависимость, тем самым создавая задел для будущей вербовки. Причём опять — независимо от моих личных мыслей по этому поводу. Игра шла на уровне подсознания.
Профессионализм собеседника меня восхищал.
Однако сейчас опять надо было что-то отвечать. Молчание в таких случаях — всего лишь вариант ответа, причём далеко не лучший.
— Понимаю, — сказал я покорно.
— Хорошо, что понимаете. — сказал генерал уже другим тоном. Словно внезапно потеряв ко мне интерес. — Вы мне помогли. Спасибо. Не исключено, что мы ещё встретимся.
С этими словами он нажал кнопку у себя на столе. Никакого звонка я не услышал, но в дверях через мгновение появился Кроль.
— Франц, мы закончили. Проводи поручика к выходу.
Только оказавшись на улице и отойдя от проклятого здания достаточно далеко, я нашёл силы, чтобы воссоздать в памяти случившееся и сказать себе, что всё это — правда.
Надо теперь разбираться с этой правдой.
Итак, что же со мной, собственно говоря, произошло?
Хороший вопрос. Сейчас мы на него будем отвечать…
Я полез было за сигаретами, но передумал. Сейчас гораздо больше хотелось пару раз вдохнуть полной грудью. Холодный влажный ветер… Нет, полной грудью — не получается. Сердце опять сбоит.