Предельный квант
Шрифт:
– Что ищете? – поинтересовался смуглый мужчина.
– Добрый день. Станислав Петров, – представился офицер.
– Василий Минин, – дружелюбно ответил тот.
– Да вот, на службе в этом году не продохнуть. Обстановка с Америкой, как вы знаете, горячая. Вот, хотел что-то увлекательное взять, чтобы хоть как-то отвлечься, – посетовал Станислав.
– Понимаю, – сочувственно произнёс смуглый мужчина, – у самого так же. Кстати, недавно перечитал «преступление и наказание». Очень грустное произведение, но прекрасно отвлекает
Василий почесал нос, и Станислав заметил у него на запястье странную татуировку: пять кругов, соединённых прямыми линиями. Словно незнакомое созвездие.
– Хм. А и правда, возьму его, пожалуй. Освежу классику.
Станислав подошёл к библиотекарю.
— Люд, мне «преступление и наказание».
Та посмотрела на него профессиональным снисходительно-равнодушным взглядом и отправилась за книгой.
– Кстати, Василий, а ты из каких войск?
Станислав обернулся, но в библиотеке уже никого не было.
26 сентября 1983 года.
Заорала сирена, отдаваясь болью в барабанных перепонках. На стене загорелась ярко-красная надпись «СТАРТ». Боевой расчёт засуетился. Люди стали посматривать вверх, на подполковника, ожидая от него немедленных действий. Времени на принятие решения было всего минут пятнадцать. Система предупреждения о ракетном нападении «Око» удостоверилась, что угроза реальна тридцатью способами и включила тревогу. Ошибки быть не могло. Сбитый первого сентября южнокорейский Боинг, очевидно, стал последней каплей и вот, на нас летят ядерные ракеты!
Красная кнопка под стеклянным колпаком так и манила взгляд. Станислав Петров прекрасно отдавал себе отчёт в том, что она никуда не подключена, и это всего лишь бутафория, дань традиции. Он уже потянулся к трубке, чтобы доложить о ракетном нападении, но вдруг, почему-то, вспомнились мысли Родиона Раскольникова, прочитанные буквально неделю назад и так сильно впечатавшиеся в подкорку:
«Смогу ли я переступить или не смогу! Осмелюсь ли нагнуться и взять или нет? Тварь ли я дрожащая или право имею!»
и
«Мелочи, мелочи главное!... Вот эти-то мелочи и губят всегда и всё...»
Эти фразы в книге какой-то вандал обвёл ручкой.
«Внимание к мелочам...», — сквозь вой сирены и возбуждённые возгласы подчинённых задумался Станислав.
– Тихо! – командным голосом рявкнул он.
– Всем успокоиться! Занять свои посты. Компьютер компьютером, но решение всё ещё принимать нам, людям. Специалисты по визуальному контакту, что видите?
– Ничего, – резво отчитались те.
– Всё тщательно перепроверяем, мог возникнуть сбой, – скомандовал Станислав.
Это стало самым сложным, но единственно верным решением в его жизни. Решением, предотвратившим гибель человечества.
Глава 8. Загадочная стела
Армант
«Где это я?»
Бесшумно открылись раздвижные двери, и в помещение зашёл пожилой властный мужчина в капюшоне и вычурном алом плаще с тёмными узорами. Он положил на стол металлический куб и какой-то маленький чёрный прибор.
– Приветствую, Иван.
Армант совершенно растерялся. Мало того, что собеседник говорил на незнакомом языке, но при этом он его прекрасно понимал. Так ещё и знал, что тот — Трунгх Карди, советник. И Иваном назвал зачем-то.
– Готов? — осведомился советник, пристально глядя на Арманта.
– Да, как и договаривались, — неожиданно для себя произнёс Армант вслух на том же незнакомом языке.
– Точно готов? Второй попытки уже не будет. – переспросил советник, сверля Арманта взглядом.
– Точно, точно, – губы словно сами собой отвечали, оставив Арманта лишь в роли наблюдателя. Он вдруг осознал, что не может ни пошевелиться, ни что-то сказать по собственной воле. Но не было ощущения, что его телом кто-то управляет. Скорее наоборот, будто он смотрит на мир чужими глазами.
– Тогда приступим.
После секундного колебания Трунгх прикоснулся к кубу, и у Арманта в голове словно ниоткуда появилось ясное знание, что этот прибор, голокуб — передовая технология местных, которые зовут себя Кеттанцами. И что голокуб предназначен для проецирования в пространство интерактивного изображения. Он-то раньше даже слова «интерактивное» не знал.
Тесное помещение исчезло, и собеседники оказались буквально висящими посреди звёздного неба. По сторонам, снизу и сверху не было ничего, лишь миллионы звёзд. Остались только они вдвоём, стол и два стула, также парящие в безвоздушном пространстве. Впрочем, дышалось так же хорошо, как и до этого представления. Армант дёрнулся от испуга. А человек, глазами которого он был вынужден смотреть, только сымитировал страх.
– Не дёргайся ты так, это всего лишь проекция, – усмехнулся советник, но через мгновение лицо его опять приняло сосредоточенный вид.
– Что, если не получится? — с опаской спросили губы Арманта.
– Всё, что тебе дорого, погибнет. Так что будь уж добр, постарайся. Действуй чётко по плану.
– Хорошо.
Тело, внутренним зрителем которого был Армант, поёжилось.
Справа появилась вспышка света, превратившись в комету, угасая и быстро приближаясь к ним. Подлетев и окончательно погаснув, комета стала хмурым седым мужчиной в синей мантии и кожаных перчатках, который восседал на цельнометаллическом троне. Трон остановился ари в десяти от Арманта с Трунгхом.