Предельный квант
Шрифт:
Прощенья нет, и грусть безмерна.
Лишь кровью можно виру взять.
Ступай, дитя, ты верен Духам.
В природы храм входи легко.
Я уже слышу стук копыт и силу лука.
Неверных плач пусть не смутит — то их заслуга.
И знай, что твоё солнце высоко.
Сагард вздохнул и тут же закашлялся, осознав, что вся юрта пропитана
— Благодарю. Я узнал что нужно. Хоть это знание и безрадостно.
— Доверься слову Духа. Оно истинно.
Глаза Ванноры растеряли сумасшедшие огоньки и стали глазами простой женщины степи.
— Ритуал проведён, и теперь я не шаманка, а просто твоя хорошая подруга. Расскажи, как дела, как жена. Чаю?
— Пожалуй, да, — в глубокой задумчивости ответил Сагард.
— Скара, в общем, хорошо, но в последнее время сильно кашляет и боли в ногах. Показать бы её тебе. Посмотришь?
— Мой профиль – беседа с духами и получение знаний. Лечением занимаются другие шаманки. Обратись к Доките, она может помочь.
— Спасибо, так и сделаю. А у тебя как дела?
— Хорошо, в последнее время Духи всегда отвечают, хоть я и часто их тревожу. Кстати, у меня заканчиваются запасы еды, — Ваннора посмотрела на Сагарда с картинным укором и улыбнулась.
— Я позабочусь, чтобы тебе принесли всё, что нужно.
— Да уж, с Риной ситуация неприятная вышла. Мальчик был многообещающий. Даже думала позвать его в ученики.
— Не просто неприятная, а кошмарная ситуация, — нахмурился Сагард.
Ваннора налила чай, и они еще долго сидели молча, глядя на костер сквозь уже исчезающую пелену дыма.
«Чьё сердце — Ваше ли, моё ли летело вскачь?» — М. И. Цветаева.
В последние несколько дней меня не покидали, а только сильнее раскручивали эмоциональные качели. То я радовался каждой травинке и каждому новому бытовому знанию, как ребёнок. То апатично смотрел в пространство, будто все желания отрубили гильотиной. То романтизировал мир, в котором я очутился, представляя себя мощным героем в самом центре событий приключенческой повести. То ненавидел и этот мир, и себя, мечтая вернутся в московскую суету, где о чём-то поразмышлять просто нет времени. То сокрушался, что с Эль всё как-то не складывается, а потом по телу бежали мурашки от предвкушения встречи. То вспоминал, как моих знакомых парализовало, как меня схватили дикие, то, что этому миру приходит конец. Отчего накатывал такой лютый страх и чувство безысходности, что хотелось накрыться одеялом и спрятаться под кровать.
В последний раз я испытывал такие яркие эмоции лет в пятнадцать. Когда ты ещё юн, но уже не мальчик и взрослая жизнь прямо впереди, осталось сделать лишь несколько шагов. Именно в это время в левое полушарие мозга навсегда впечатываются те вещи и события, о которых потом с ностальгией вспоминаешь всю взрослую жизнь. Та самая песня, которую слушал ещё на пластинке. Те самые вечера на лавочке с гитарой, где не знаешь никого из окружающих, но вы — одно целое. Тот самый фильм, вспоминая который на душе становится грустно, но легко. Ту самую девушку с большими глазами, к которой ты боялся подойти, а потом переехал в другой город. И те самые первые размышления о смысле жизни, о Боге и о том, что
Я вспомнил, как примерно в этом возрасте сел на старенький дедушкин велосипед и помчался по спальному району. Только прошёл дождь, остудив знойный летний день. Я бодро рассекал лужи и наслаждался тем, как влажный ветер обдувает лицо, даря желанную прохладу. Пахло сладкой липой, и я, как дурачок, широко улыбался каждому из редких прохожих. И что самое забавное: они улыбались в ответ!
И вот сейчас, попав сюда, я будто заново родился. Эмоциональный спектр расширился. Стал чувствовать себя по-настоящему живым. Словно пустота, которая копилась внутри, перестала сопротивляться и наполнилась десятками настроений. Невольно вспомнил, как Элеосин рассказывал, что следование Пути Ин — это в том числе и эмоциональное развитие. Неужели и я, сам того не осознавая, стал проникаться их учением? Или, наоборот, это учение, этот Путь, эта планета изменяют меня? Ох уж эти вопросы...
Интересно, что местные с их догматическим стремлением к развитию эмоций, сами эти эмоции не особенно проявляют. За исключением Эль и Асы. Хотя, Бог знает, что у них творится внутри. Может быть, эмоциональность принято развивать, но при этом не выставлять напоказ?
Ладно, оставим рефлексию. Сколько ещё неизведанного впереди! Я мысленно потёр руки в предвкушении приключений и боязливо поёжился от предстоящих опасностей.
Сегодня весь день накрапывал мелкий дождь, чего раньше в этом мире я ни разу не наблюдал.
Мы встретились с Палом у моего дома-гостиницы и отправились к одной из городских библиотек. Здание расположилось в центре Рунтаина. Широкое, раза в два больше домика, который мне выделили в Эльтаине.
Внутри стояло несколько столов со стульями, почти все были заняты сосредоточенными читателями в кимоно. По периметру растянулись высокие, в полтора человеческих роста, полки с книгами.
— Это библиотека с технической литературой, — доверительно поведал Пал.
Его глаза смотрели в разные стороны, создавая впечатление безумного учёного.
— Пропадаешь здесь? — усмехнулся я.
— А то! Эти книги — моя стихия. Многие из них проштудировал от корки до корки по несколько раз. Бывало, засыпал прямо за этим столом.
— Расскажи, чем занимаются техноархеологи.
— Мы изучаем артефакты, которые остались от древних. Сейчас, конечно, в основном, по книгам. А раньше частенько находили их в самых неожиданных местах. Больше всего артефактов сохранилось в Суин. Не удивительно, что именно там появилась стела.
В глазах Пала загорелся жадный пытливый огонёк, присущий только тем учёным, которые всю жизнь отдаются своему делу без остатка.
— Исследуем, описываем всё, что можем разобрать. Детально изучаем теоретическую физику. Проводим эксперименты. Я вот, несколько дней назад закончил собирать динамо-машину.
— И как, работает?
— Работает, только непонятно куда её применить. Собирал этот прибор двадцать оборотов, — вздохнул Пал.
— А ты сам находил какие-нибудь артефакты?
— Нет, только читал о них. Наткнуться хотя бы на маленькое наследие древних — моя давняя мечта. А вот отец находил. И не раз. Но в последнем походе это плохо для него закончилось, — Пал нахмурился.