Предложение джентльмена
Шрифт:
Хотя Софи терпеть не могла Араминту, она понимала, что та далеко не глупа. А сейчас она убедилась в том, что мачеха еще и смелая особа. Вместо того чтобы затрястись от страха, она подбоченилась и выкрикнула:
— В воровстве!
И в этот момент из-за угла показалась леди Бриджертон.
— Не могу поверить, что Софи способна на воровство, — проговорила она, подходя к сыну, и, прищурившись, взглянула на Араминту. — А вы, леди Пенвуд, мне никогда не нравились.
Попятившись, Араминта прижала руку к груди
— Речь сейчас не обо мне, а об этой девице, — она бросила испепеляющий взгляд на Софи, — у которой хватило наглости украсть мое обручальное кольцо!
— Не крала я вашего обручального кольца, и вы это прекрасно знаете! — воскликнула Софи. — Мне оно абсолютно ни к чему.
— И застежки с моих туфель! — не слушая, продолжала Араминта.
Софи удрученно замолчала.
— Ха! Вот видите! — Араминта обвела победоносным взглядом собравшихся. — Явное признание вины.
— Но ведь она ваша падчерица, — проговорил Бенедикт. — Как же вы могли поставить ее в такое положение, что она вынуждена была красть?!
Лицо Араминты исказилось от гнева и пошло красными пятнами.
— Не смейте называть ее моей падчерицей! — прошипела она. — Она мне никто! Никто!
— Прошу меня простить, — раздался спокойный голос леди Бриджертон, — но если она и в самом деле для вас никто, почему вы явились сюда, в эту зловонную тюрьму?
Ответить Араминта, по счастью для себя, не успела: прибыл судья, а за ним мрачный тюремный надзиратель, у которого под глазом расплывался огромный синяк.
Поскольку надзиратель, препроводив ее в камеру, воспользовался удобным случаем и похлопал по попке, понимая, что девушка абсолютно беззащитна, Софи не смогла сдержать сейчас злорадной улыбки.
— Что здесь происходит? — спросил судья.
— Эта женщина, — громко проговорил Бенедикт, — обвинила мою невесту в воровстве.
Невесту?!
Софи едва сдержалась, чтобы рот не раскрыть от изумления, и изо всех сил вцепилась в тюремную решетку, чувствуя, что, если отпустит руки, рухнет на пол.
— Невесту?! — ахнула Араминта. Судья выпрямился.
— А как ваша фамилия, сэр?
Скрестив руки на груди, Бенедикт назвал себя. Судья побледнел.
— Простите, виконт, случайно, вам не родственник?
— Он мой брат.
— А она… — запнувшись, он указал на Софи, — ваша невеста?
Софи подумала, что сейчас раздастся голос с небес и обвинит Бенедикта во лжи, но, к ее удивлению, ничего подобного не произошло. Леди Бриджертон кивнула в подтверждение слов сына.
— Вы не можете на ней жениться! — не выдержала Араминта.
Бенедикт повернулся к матери.
— Я должен просить разрешения леди Пенвуд?
— Насколько я знаю, нет, — ответила леди Бриджертон.
— Но она просто шлюха! — завопила Араминта. — Ее мать была шлюхой, а яблочко от яблони недалеко…
Бенедикт
— Еще одно слово — и я вас ударю, — предупредил он. Судья постучал Бенедикта по плечу.
— Простите, но вам лучше отпустить ее.
— Может быть, надеть на нее намордник?
На секунду задумавшись, судья покачал головой.
Бенедикт с видимой неохотой отпустил Араминту.
— Если вы на ней женитесь, — заявила та, потирая шею, — я расскажу всем, кто она такая: незаконнорожденная дочь графа, прижитая им от шлюхи.
Судья повернулся к Араминте. На лице его застыло суровое выражение.
— Полагаю, подобные выражения здесь неуместны!
— Уверяю вас, я и сама не привыкла так выражаться, — ответила Араминта, презрительно фыркнув, — однако сложившиеся обстоятельства вынуждают.
Софи взглянула на Бенедикта и замерла от испуга: он то сжимал, то разжимал кулаки, и вид у него был весьма угрожающий. Он явно считал, что данные обстоятельства требуют применения крепких кулаков.
Судья откашлялся и проговорил:
— Вы обвиняете ее в серьезном преступлении. А она невеста мистера Бриджертона.
— А я — графиня Пенвуд! — взвизгнула Араминта. — Графиня!
Судья обвел собравшихся оценивающим взглядом. Араминта одна, а Бриджертонов двое, и один из них сердитый мужчина, который уже успел подбить глаз надзирателю.
— Она меня обокрала!
— Это вы обокрали ее! — возразил Бенедикт. Воцарилась полная тишина. — Вы украли у нее детство! — бросил Бенедикт, вне себя от ярости.
Он практически ничего не знал о жизни Софи, но чувствовал, что эта мерзкая особа леди Пенвуд причинила ей немало боли. Да и этот безвременно умерший папаша тоже, похоже, внес свою лепту.
Повернувшись к судье, Бенедикт пояснил:
— Моя невеста — незаконнорожденная дочь покойного графа Пенвуда. Именно поэтому вдовствующая графиня ложно обвинила ее в воровстве. Из мести и ненависти.
Судья перевел взгляд с Бенедикта на Араминту и, наконец, на Софи.
— Это правда? — спросил он ее. — Вас и в самом деле ложно обвинили?
— Она украла застежки от туфель! — завизжала Араминта. — Клянусь памятью своего покойного мужа, она их украла!
— Ради Бога, мама, не кричи. Это я взяла твои застежки.
Софи открыла рот от изумления:
— Пози?!
Бенедикт взглянул на вновь прибывшую, невысокого роста пухленькую особу, явно приходившуюся Араминте дочерью, потом снова на Софи, которая побледнела как полотно.
— Убирайся отсюда! — прошипела Араминта. — Ты не имеешь к этому делу никакого отношения.
— А по-моему, имеет, — возразил судья, повернувшись к Араминте, — если она взяла ваши застежки от туфель. Вы хотите, чтобы ей предъявили обвинение?
— Но она моя дочь!