Предназначение

Ярославцев Николай

– Комнат нет, а ужин если изволите подождать…

Взгляд Радогора застыл, налился стужей и остановился на переносице хозяина.

– Комнату и ужин. И вели затопить печь, чтобы мы смогли просушить одежду. И поторопись. Я не люблю ждать!

Хотел еще пару слов добавить для ясности, но не успел.

За спиной раздался гневный голос княжны, дикий мужской вопль и отчаянная ругань.

Обернулся. Тот, кому он только, что посоветовал отвернуться и смотреть в другую сторону, сидел с бледным лицом и неестественно вывернутой рукой, а боевой

нож Влады застыл на его шее под бородой. Его друзья повскакивали с лавок и схватились за ножи.

Покачал головой, с удовлетворением отметив, что его уроки не пропали даром и Влада все проделала наилучшим образом. И с полным равнодушием посоветовал.

– Зарежь его, моя княжна. Не мучай… Пожалей парня. Все равно до весны не доживет. А завтра со старшины я потребую виру за твою обиду. А за одно и с этого недотепы, глаза которого не видят княжескую гривну.

Влада помедлила, словно раздумывая над тем, воспользоваться ли советом Радогора и зарезать бедалагу или дать ему пострадать в ожидании скорой кончины и с большой неохотой вернула нож в ножны. И тихо, но угрожающе прошипела.

– Один крик, один громкий голос и я вернусь…

– Ну и зря. – В голосе Радогора сквозило явное осуждение.
– Я бы пожалел. Зарезал. Хоть и скотина, а человек. Если на двух ногах ходит.

От подобной неслыханной жалости, собутыльники несчастного попятились и робко вернулись на свои места. И поспешили успокоить мелкую дрожь парой – тройкой кружек вина.

– Ключ! – Теряя терпение, рявкнул Радогор. – И ужин.

 И, не дожидаясь ни того, ни другого, начал подниматься по лестнице к хозяину. Хозяин, ожидая неприятностей, попятился, и пятился до тех пор, пока не уперся внушительным задом в двери. И толкнул их тем же местом.

– Сейчас, мой господин. Разве только немного обождать придется, пока я выкину все это.

И принялся выбрасывать из комнаты узлы какого то незадачливого постояльца. Лада заглянула через плечо Радогора в комнату и ужаснулась.

– Вели жене, или кто там у тебя есть, вымыть все и застелить чистым. Я в этой грязи жить не буду.

Радогор бросил хозяину несколько монет и тот, с ловкостью базарного скомороха, поймав их на лету, с той же ловкостью спрятал в складках одежды.

– У коновязи наши лошади. Укрой под крышу и засыпь зерна. И поторопись, дружище. Я человек терпеливый и скандалов не люблю. А княжна, ты сам видел… - И хитро подмигнул ей глазом. – Мы же пока у очага погреемся.

Спустились в трактир. При их появлении голоса и впрямь стихли. И только выпивохи буравили их яростными взглядами.

Не обращая на них внимания, схватка, выигранная у нахального обидчика, придала уверенности Владе, села на лавку и вытянула ноги к очагу. Радогор, скрестив руки на груди, встал рядом. Взгляд наткнулся, страдальчески изуродованное болью, лицо мужика и, наполненные животным страхом, глаза.

– Эй, ты! – Позвал он. – Подойди ко мне.

Мужик дернулся, как от удара палкой, и сжался.

– Подойди!

Что –

то было в его голосе, что мужик против своей воли, поднялся с лавки и потащился к нему, придерживая покалеченную руку и на каждом шагу оглядываясь на собутыльников.

Остановился в двух шагах от него и отвернул взгляд в сторону, ожидая самого худшего.

– Ближе! – Потребовал Радогор. – Не укушу.

Мужик сделал еще шаг и остановился. Радогор левой рукой поднял, стараясь не причинять лишней боли, покалеченную руку и быстро пробежал чуткими пальцами по ней от кисти до плеча.

И удивленно обернулся к Ладе.

– А мне казалось, что ты ее сломала. – Проговорил он и, всем показалось, что ему больше пришлось по душе, окажись рука сломанной. – Всего то, выдернула ее.

– Могу и доломать. – Недовольно проворчала княжна, успевшая пригреться у очага и задремать. – Было у меня время, чтобы разбирать? Рядом стоишь, возьми да доломай.

Мужик, самые черные подозрения которого начинали сбываться, дернулся, но рука Радогора держала его крепко.

– Сразу не сломала, а теперь уж что… Вздохнул он, и приказал. – Упрись в мое плечо рукой, на место ставить буду. Только не вздумай кричать, не люблю. И княжна криков не выносит. Все испортит, даже то, что целое пока.

Подождал, пока мужик, не сводя глаз с дикой поляницы, упрется в его плечо, придержал одной рукой изувеченную руку под локоть, и, как всем показалось, не сильно дернул и слегка повернул в сторону. Мужик, забыв о всех предостережениях и свирепой княжне, охнул, скрипнул зубами, разразившись ругательствами, и побелев, повалился на пол. И сразу протрезвел.

– Ну и зря. – Добродушно проворковала княжна. – Я старалась, старалась, а ты… Зря пожалела. Поправится, и снова потянется этой рукой куда не надо. Напрасно не послушалась. Надо было зарезать.

– Теперь уж не полезет Думать будет. Хотя, когда ему думать? Зима, вот она уже… Не успеешь чихнуть три раза. – Рассеянно отозвался Радогор, бросив нетерпеливый взгляд на лестницу, где по его мнению давно уж должен стоять трактирщик. И прикрикнул на мужика. – Хватит вопить. У тебя давно уже не болит.

Тот резво прыгнул на ноги и, не сводя с него дикого взгляда, попятился к своему застолью. Но вдруг остановился и шагнул обратно.

– Твоя милость только попугать меня хотел или правда так и будет, как сказал?

Как не старался скрыть страх, но голос выдал.

– Не переживай. Как сказал, так и будет. – Обнадежил его Радогор. – До весны не доживешь.

Несчастный, чувствуя, как сразу пересохло в горле, с трудом проглотил слюну.

– Твоя милость…

Но Радогор без всяких слов понял его.

– Хозяин!
– Властно крикнул он. И не оборачиваясь, пояснил. – Зарежут тебя по пьяному делу. Уж больно ты боек, сударь мой.

Лицо приговоренного к смерти стало мертвенно бледным.

– Не пей, и будешь жить долго, пока самому не надоест. Я же не пью, и как видишь, живой.