Предназначено судьбой
Шрифт:
Джиллиан молчала. Впервые ей было по-настоящему жалко пирата, и она ненавидела себя за это. Ведь он убил ее Дункана.
— Если я дам согласие, вы выполните мои условия?
— Да. Если вы будете вести честную игру. Обещайте, что попытаетесь.
— Я ничего не могу обещать. Я глубоко любила своего мужа. Однако ради моего будущего ребенка я готова заботиться о вас так, как жена должна заботиться о муже.
Индиго обернулся к ней:
— Это значит, что вы согласны?
Она хотела
— Это значит, что я скоро сообщу вам о своем решении.
— Снова проволочки! У вас ведь нет выбора!
— Дайте мне еще два дня, Индиго. Всего два дня.
Он схватил ее за руку.
— Я не позволю, чтобы вы мной играли. Чома говорит, что вы с сестрой вертите мной как хотите.
— Два дня, — повторила она, глядя ему прямо в глаза.
— Хорошо, два дня, — прошептал он и на миг коснулся губами ее губ.
В этот момент Джиллиан поняла, что никогда не сможет стать его женой.
Дункан проснулся от металлического грохота.
— Просыпайтесь, ленивые ослы! — орал одноглазый надсмотрщик, колотя палкой по железным прутьям. — Вы уже полдня проспали!
Сквозь дыру в крыше просачивался хмурый свет занимающегося дня. Накануне рабы вернулись в камеру почти в полночь. Дункан чувствовал, что надолго его не хватит. Два месяца он надрывался на тяжелой физической работе, получая корку хлеба. Два месяца он не видел Джиллиан. Дункан вытер ладонью грязное, потное лицо.
Что с ней стало? Последнее время он старался об этом не думать. Во всяком случае, она жива. Жива и в безопасности. Наверняка у нее хватило рассудительности сделать то, что от нее требовалось в сложившейся ситуации. Об этом Дункан тоже старался не думать. Главное, что она жива. Он придет за ней, спасет ее. Ради этого стоило жить. Воспоминания о Джиллиан придавали ему сил.
Снова появился надсмотрщик:
— Скорей, черт бы вас побрал! Работы по горло. Хозяин хочет, чтобы вы расчистили южное поле, пока не начался дождь.
Дункан шутливо ткнул приятеля локтем в бок:
— Джейк, открой глазки. Мама зовет.
Джейк с трудом разомкнул веки. Вид у него был ужасный. За последние недели он сильно сдал, под глазами появились темные круги, кожа висела на ребрах складками. Джейк медленно умирал от голода. Большинство рабов выдерживало примерно полгода, самые выносливые — год, а Джейк провел на плантации уже целых девять месяцев. Видно, ему осталось недолго.
Дверь камеры распахнулась, и рабы хмуро побрели к выходу. Один не мог идти и полз на четвереньках; другой помог ему подняться на ноги. Должно быть, к вечеру в камере появится пустое место, и снова начнется драка из-за освободившейся пайки хлеба.
— Идем, — сказал
Джейк ухмыльнулся:
— Хороший ты парень, Дункан Родерик, хоть и граф.
Они вышли из камеры последними. Тут опять появился надсмотрщик.
— Нужны двое резать тростник, — объявил он.
Дункан и Джейк переглянулись, на их губах появилась улыбка.
— За это — лишний ломоть хлеба и кусок сыра, — пообещал надсмотрщик.
— Мы согласны, — поспешил сказать Дункан. — Будем рубить тростник.
Надсмотрщик скептически посмотрел на них с Джейком.
— Нет, вы не годитесь. В вас еще слишком много жизни.
Он двинулся дальше.
— Значит, еще и силы есть, — крикнул ему вслед Дункан, чувствуя, что шанс на спасение может вот-вот исчезнуть. — Мы можем нарубить много тростника.
Надсмотрщик остановился, сплюнул.
— Чего это ты так рвешься рубить тростник, Татуированный? Может, вы с дружком недоброе задумали?
Дункан показал на ссадины от ярма, оставшиеся на плечах.
— Что мы, дураки? Просто надоело тележку таскать.
Надсмотрщик впился ему в лицо своими крысиными глазками.
— Только на один ломоть хлеба мы не согласны, пускай будет два, — подыграл Дункан. — Дураков нет задешево спины гнуть.
Один из рабов неуверенно захихикал и тут же получил от надсмотрщика удар палкой.
— Заткнись, пока я тебе башку не проломил!
И он снова воззрился на Дункана.
Тот мысленно молился так, как никогда в жизни.
— Ладно, черт с вами, — смилостивился надсмотрщик. — Идите за мной, парни. Но если будете дурака валять, я велю страже тут же вас пристрелить.
Дункан оглянулся на Джейка и первым зашагал вперед.
Негр ожил, его глаза загорелись огнем, а губы прошептали: «Домой».
26
— Это невозможно.
— Так ты идешь или нет?
— Подумай как следует. Что ты делаешь?
Беатриса стояла у открытого окна в ночном халате. Джунгли сливались в темную угрожающую массу.
— Ты должна думать не только о себе. У тебя ведь скоро будет ребенок.
— О нем-то я и думаю. — Джиллиан застегнула на шее ожерелье из бриллиантов и изумрудов, некогда подаренное ей Дунканом. — Я иду на это ради своего ребенка.
Она стала наскоро собирать вещи, необходимые в дорогу, Беатриса следовала за ней по пятам.
— Это безумие. Даже если ты доберешься до города, даже если кто-то согласится тебе помочь, все равно из Порт-Ройяла тебе не выбраться. Половина кораблей принадлежит Индиго, половина матросов работает на него. Тебе далеко не уйти.