Предсказание
Шрифт:
– Женитесь?
– машинально переспросил Гарри, не понимая, почему его это так задело.
– А что вас удивляет?
– Нет, не удивляет... Но...
«Вам не придётся рисковать своей жизнью ради чужого для вас человека. Чужого. ЧУЖОГО». Сердце сжалось от боли. «Я был и останусь для него чужим. И ничего не изменится». Приятные мелочи, которые были так дороги Гарриному сердцу - забота, внимание, ревность - тщательно скрываемые, но проявляющиеся вопреки всему... Приказы Дамблдора, которые никогда не обсуждаются. И этот браслет.
Гриффиндорец поднял на него глаза:
– У меня ведь в любом случае нет выбора.
Снэйп горько улыбнулся.
– Нет выбора... Выбора не было у меня. Мне приказали вытащить вас любой ценой. В случае отказа меня ждал Азкабан. А вы... Вы можете идти, - профессор подошёл к двери и открыл её.
Гарри уставился на учителя. И?... Что... Вот так просто? Он думал, что Снэйп станет его уговаривать, угрожать, требовать... Ну... Так или иначе, но будет что-то делать! Действовать. А получается... Нет?
Гарри на нетвёрдых ногах шагнул к двери и взялся за ручку.
«Если я сейчас уйду, то мне уже не вернуться... Никогда. Пока я тут, ещё есть надежда... Надежда на что?! Опомнись, Гарри... Это же Снэйп. Да. Это Снэйп. И если он снова от меня отвернётся, мне незачем будет жить. Пусть он исполнял приказы. Пусть. Хотя бы так. Только бы оставаться с ним».
В эту самую секунду случилось что-то из ряда вон выходящее. Гарри обмер, не веря самому себе. Но это произошло на самом деле. Снэйп подошёл к нему сзади и обнял его. ОБНЯЛ!!! У гриффиндорца перехватило дыхание. И стало страшно. И тяжело дышать. «Что он?... Нет... Да».
– Вы ведь хотите, чтобы она уехала.
Гарри замер.
– Если ей сделают операцию, через месяц она вернётся сюда. А это ни в ваши, ни в мои планы не входит. Ведь так?
У гриффиндорца пересохло во рту. Пальцы Снэйпа сжали его плечи под тонким свитером.
– Помогите мне, Гарри.
– Не надо...
– прошептал Гарри, пытаясь отстраниться, но в этих объятьях был так хорошо... Правда, ноги почему-то подгибались... И... Рука вывернулась и потянулась к запястью Снэйпа.
– Не надо что?
– губы Снэйпа уже касались его щеки.
– Эти браслеты ужасно обременительная вещь, вы не находите?
– Д... Да...
– прошептал Гарри.
Но не убрал своей ладони с руки Снэйпа.
– Вам нужно идти.
– Куда?
– В свою комнату, мистер Поттер. Или в комнату мистера Малфоя. Куда вам будет угодно.
Гарри отстранился и посмотрел ему в глаза.
– Я имел в виду... Миссис Маршалл. Где она? И что я должен сделать? Вы ведь покажете мне?
Снэйп не изменился в лице ни на йоту.
– Она в моей комнате. Следуйте за мной.
~* ~
Не нужно было иметь диплом врача, чтобы понять, что женщина очень больна. Гарри вспомнил, как она появилась в Большом зале - яркая, весёлая, сияющая. Сейчас перед ним лежал совершенно другой человек. Пустая безжизненная оболочка. Гарри чувствовал смерть в воздухе. И запах крови.
– Она без сознания?
Снэйп стоял в дверях и старался не смотреть на больную.
– Она спит. Я дал ей лекарство чтобы снять боль. Эмили очень плоха. И едва ли...
–
– Сейчас. Дайте мне минуту.
Снэйп сделал глубокий вздох и подошёл к нему.
Гарри вопросительно посмотрел на учителя.
– С вами всё в порядке, сэр?
Мастер зелий был бледнее, чем Эмили. И Гарри понял, что запах крови чувствует не только он. Но... Ах, ну да. Ведь Эмили дампир, а Снэйп остро реагирует на её кровь.
Профессор старался держать себя в руках, но в каждом его жесте, в каждом вздохе, даже во взгляде, была БОЛЬ. Гарри видел подобное лишь один раз в жизни - когда Волдеморт призывал Упивающихся в день последней битвы. Снэйп выдержал Зов и заставил себя остаться. Каких усилий это ему стоило, гриффиндорец не знал. Но, видимо, сейчас пытка была такой же мучительной. И Гарри стало его жаль. Он на мгновение даже перестал бояться.
– Со мной всё хорошо, - чуть слышно прошептал Снэйп.
– Я покажу вам.
Гарри увидел, как профессор закусил губу, склоняясь над миссис Маршалл. Он развязал на халате Эмили пояс, и если бы гриффиндорец не был так сильно напуган, то сгорел бы от стыда, неловкости и желания. От всего сразу. Женщина была восхитительна. Даже в том состоянии, в котором сейчас находилась. Это была не едва оформившаяся девушка и не искусственная красотка с обложки «Сладких чертовок», а настоящая, взрослая женщина. О Боже. Боже. Гарри постарался выкинуть из головы непотребные мысли и поднял глаза на Снэйпа. Тот молча взял Гарри за руки и осторожно положил их на живот Эмили.
– Что дальше?
– Гарри не отрывал глаз от учителя.
– Ничего, - одними губами ответил Снэйп.
– Вы поймёте, когда это начнётся. Уже скоро.
Профессор отошёл от кровати, а Гарри остался стоять, прижимая трясущиеся ладони к бесчувственному женскому телу.
Секунды падали в тишину комнаты, как тяжёлые капли. Ничего не происходило. Да и что должно произойти? Если бы знать...
«Почему Снэйп так во мне уверен? Я ведь не знаю даже...» В эту секунду под Гарриными пальцами что-то дёрнулось. «Тук. Тук. Тук. Сердце. Как странно. Прямо под ладонью. Тук. Это... Пульс Эмили».
Гарри передвинул ладонь чуть ближе к груди, и стук стал отчётливей. А потом под второй рукой застучал ещё один молоточек. Быстро, но с перерывами. Ребёнок.
Гриффиндорец оглянулся на Снэйпа, словно спрашивая разрешения. Тот кивнул, и Гарри переместил руку к тёмному треугольнику в низу живота Эмили.
Пульс застучал сбивчиво и с перерывами. Стук двух сердец начал мешаться с его собственным. Кровь тяжело запульсировала в висках, и стало не хватать воздуха. «Что это? Что происходит? А если я не справлюсь? Если я не смогу, и мы умрём? Все трое? Вряд ли Снэйп сможет нам помочь - в его-то состоянии... Господи. Ну что же делать? Сколько это будет продолжаться? И чем закончится? За что мне всё это? Больно дышать... Сердце... Чёрт возьми, пусть всё это уже прекратится, в конце концов!» Внезапно ладоням стало горячо, и из пальцев выстрелил яркий золотой свет. Гарри словно ударило электрическим разрядом. И всё закончилось. Ноги подкосились, и он сполз на пол. Кажется, Эмили села на кровати. И Снэйп подошёл к ней.