Предвестники апокалипсиса
Шрифт:
— Остановите его! — закричала Светлана Кривошей. Из ее глаз брызнули слезы.
— Нет! Никому ни с места! — рявкнул Сконев. — Нельзя прерывать процесс!
— Он же умирает! Вы что, не видите?! — девушка рванулась к бьющемуся в конвульсиях Александру, но Нил Джек перехватил ее. — Отпусти меня! — взвизгнула она и бессильно заметалась.
Со стороны казалось, будто свирша сейчас разорвет. Сконев не знал, как процесс сканирования затрагивает внутренние органы этого существа, но факт оставался фактом: под кожей свирша происходило безумное
Изначально редкие, теперь хрипы в горле Александра Рома рождались непрестанно. На губах мужчины появились хлопья белой пены. И вдруг он открыл глаза.
— Остановите его! — продолжала кричать Кривошей.
Джи'м Скиф выждал момент, лягнул держащего его Чарльза Бишопа под колено и опрометью бросился прочь. С глухим рыком десантник в падении достал его, опрокинул лицом вниз, прижал здоровым коленом к полу, завел руки за спину. Дезертир будто сошел с ума. Он брыкался, рычал, норовил извернуться. Даже тяжелому Бишопу понадобились все силы, чтобы удержать спятившего мужчину.
Чуть менее сложно приходилось Нилу Джеку. Светлана Кривошей кусалась и царапалась в его объятиях.
— Нет! — срывающимся голосом кричала она.
Крики, ругань, безумные хрипы – слились в невообразимую какофонию. Сконев и представить себе не мог подобных последствий обычной, в сущности, процедуры. Надо что-то делать! Но что? Он взглянул на аллари.
— Что все это значит?! — спросил он, пытаясь перекричать наполнивший пещеру шум.
— Не знаю, — услышал он пугающий ответ.
Если уж аллари не знает, значит, действительно происходит нечто из ряда вон выходящее.
— Где остальные свирши?! — крикнул Константин. — Необходимо прервать процесс.
— Невозможно прервать.
Спокойствие аллари даже не раздражало, оно бесило. Сконев бросил бессильный взгляд на Александра Рома. Мужчину будто било электрическим током. Руки и ноги изгибались под немыслимыми углами. И только стоило Константину подумать, что так недолго и до перелома, раздался характерный влажный хруст. Левая рука сильно прогнулась в локте. Ткань темно–синего комбинезона порвалась, и в прорехе показался окровавленная округлость вывороченного сустава.
И вдруг все стихло. Свирш последний раз дернулся и с чавкающим звуком завалился набок. Тело Александра Рома перестали бить конвульсии. Оно расслабилось, голова мужчины запрокинулась, из все еще раскрытого рта продолжала вытекать пена. Но теперь она окрасилась алым.
«Язык… — пронеслась в голове Сконева запоздалая мысль. — Он мог откусить себе язык…»
Светлана Кривошей замолчала и лишь тихо всхлипывала. Заткнулся даже Джи'м Скиф. Враз наступившая тишина била по ушам ничуть не меньше недавней какофонии. Сконев облизнул сухие губы, медленно подошел к Рому.
Тот походил на сломанную и выброшенную жестоким ребенком куклу.
«Этого не может быть!» – билось в голове.
Дым, скопившийся вокруг головы Александра Рома, медленно втягивался
Он опустился рядом с неподвижным телом, коснулся пальцами шеи. Пульс прощупался сразу. Он жив!
— Бишоп, надо связаться с «Серым кардиналом»! Пусть медик готовится принять раненого! Надо соорудить носилки!
— Я позабочусь насчет транспортировки, — внезапно живо отозвалась аллари и отступила в один из темных проходов.
— Может, лучше обратиться в местную медицинскую службу? — спросил десантник.
— Может… мне все равно! Его надо немедленно госпитализироваться. Действуйте!
— Есть! — Бишоп шагнул вслед за аллари, когда Александр Ром вздрогнул.
— А ты лежи и не шевелись, — проговорил Сконев Скифу и тут же осекся.
Взгляд Александра Рома, до того пустой, сфокусировался, сделался осмысленным. Но этот взгляд больше не принадлежал человеку. Из его глубины смотрело нечто чужое. Сконев тряхнул головой, стараясь прогнать наваждение. Взгляд Александра снова утратил какое-либо выражение.
Показалось?
Медленно и неуклюже Александр Ром приподнял одну руку, поводил ею перед собой. Казалось, переломы его совсем не смущают.
— Живой! — воскликнула Светлана и рванулась к мужчине. То ли от неожиданности рывка, то ли осознанно, но Нил Джек не удерживал девушку. А она опустилась на колени рядом со Сконевым, обхватила голову Рома.
— Что вы с ним сделали?! — зло бросила она и провела рукой по щеке мужчины.
В ее голосе сквозил еле сдерживаемый страх.
— Скоро узнаем. Он в шоке, не чувствует боли. Надо его обездвижить, пока не нанес себе дополнительных повреждений.
— Куда уж больше! — Светлана осторожно надавила на поднятую руку Александра. Та послушно опустилась. — Не надейтесь, что это сойдет вам с рук! Пусть даже мы в чем-то виновны, но и вам не уйти от ответственности.
Внезапно тело Александра напряглось. Светлана взвизгнула, а потом, словно пушинка, отлетела назад, отброшенная рукой Рома. Сконев проводил ее непонимающим взглядом, а потом вздрогнул, почувствовав, как ледяная рука сжимает его горло. Он захрипел, попытался разжать холодные пальцы, отшатнуться, но все тщетно. Хватке человека, который несколько минут бился в диком припадке и руки которого сломаны, мог бы позавидовать любой боец Триумвирата.
Александр пристально всматривался в лицо Сконева, словно старался прочесть его мысли. Константин чувствовал: стоит Рому захотеть – и он без труда сломает ему шею. Но что его сдерживает? Любопытство? Страх перед трибуналом Триумвирата? В глазах напротив нет интереса, нет страха. Черт возьми, их вообще невозможно прочитать!