Предвестники зари
Шрифт:
– Что вы здесь делаете? – резко, по-хозяйски спросила она, останавливаясь шагах в пяти от нас.
– Обрати внимание на мечи. И косичку, – тихо сказала Падме. В самом деле, на поясе девушки висели рукояти двух световых мечей в форме тонфы, а одна из сплетённых прядей на левом виске выделялась красными и белыми нитями, сложным образом вьющимися среди плетения. То есть, нас и вправду встретили. Ну, что же, я, кажется, знал, как поступить в подобном случае. Поправив на своём ремне меч Айлы, я столь же уверенным тоном произнёс:
– Падаван! Отведи нас к своему учителю. Дело Совета.
Брови забраки шевельнулись.
– Совета? – переспросила она. –
– Суров… – покачала головой Падме.
– А чего антимонии разводить? – я пожал плечами. – Ученица всё равно ничего не решает, разговаривать надо с наставником.
– Тоже правда.
В джунглях Фелусии всё было… слишком большим. «Каменные цветки» в виде изумрудно-зелёных и голубых колокольчиков выше человеческого роста, исполинские грибы, размер раскрытой шляпки которых составлял десятки метров, а ножка поднималась вверх больше чем на сотню.
– Смотри туда, – указала Падме влево, – на любом из тех грибочков я вся бы поместилась, от носа до кормы.
– Тише, сестра. Вдруг эта особа нас понимает? – ответил я. – Вон как оглядывается.
– Сомнительно. Скорее, она теряется в догадках, что я из себя представляю.
– Думаешь, чувствует? Наши не ощутили, а она…
– Она живёт в уединении, посвящая себя изучению аспектов Силы!
– Да-да, именно поэтому только что вставила в уши дебильник, – усмехнулся я. – И вряд ли на нём записаны мантры.
– Какой ты вредный, братишка.
На самом деле, оказалось, что забрака, включив плеер, поступила наиболее рационально, а мы, напротив, совершили ошибку, не предложив ей поехать на спидербайках. «Глушить ноги», как выражался незабвенный Федот Евграфыч, нам пришлось почти три часа. Хорошо, что почва на Фелусии сравнительно ровная, без выступающих корней и колдобин, а подлесок далеко не такой густой, как на Дагобе. Километров через десять джунгли слегка поредели, тем не менее, пришлось идти ещё довольно долго, прежде чем впереди показались какие-то не то стога, не то хижины, построенные из подручных материалов. Растения великолепно укрывали их сверху, да и с земли были заметны лишь те, на которые в данный момент падали рассеянные солнечные лучи. Подойдя ближе, я увидел, что хижин-стогов гораздо больше, издали их не позволяли разглядеть тени от грибов и странных пузырчатых растений. Зато очень хорошо был виден ряд белых костяных бивней, проходящих между хижинами.
– Что за чудовища здесь водятся? – тихо изумился я. – Чьи это бивни?
– Я не в курсе, спроси Пятерню, – развела руками Падме.
– Пятерня, не знаешь, кому могли принадлежать вот эти кости, установленные по всей деревне? – спросил я уже на базик.
– Установленные? – буркнул Пятерня. – Это бивни огромного сарлакка, подземного хищника, они растут из его верхней части вокруг пасти. А мы сейчас на нём стоим.
– Якорный бабай… – я представил себе нечто вроде чудовищного муравьиного льва под нами, и мне тоже стало сильно не по себе. Всё-таки, некоторых вещей лучше не знать. Кому вообще могла прийти на ум идея поселиться в таком месте? Жителей нигде не было видно, и на секунду я даже подумал, что они покинули деревню, когда сарлакк разросся, но тут же отбросил эту мысль. Строения вроде этих, не подновляй их хозяева, размыло бы за несколько сезонов дождей, а то, что такие тут случаются в течение года, сомнению не подлежало. Экваториальная область, как-никак.
– А куда подевалась наша проводница? – Падме оглянулась вокруг.
– Вон она, ждёт, пока догоним, – Бета, как всегда в таких случаях, была самой спокойной и самой
Хижина, к которой привела нас падаван, стояла на отшибе, под сенью небольшого по местным меркам гриба. Длинные нити, слегка напоминающие цветки банана, спускались из середины шляпки совсем низко, рукой можно достать. Едва слышно скрипнула связанная из жёстких листьев дверца, и из хижины вышла женщина, в коричневом балахоне. Воочию я её ни разу не видел, но очень хорошо знал по рассказам своих. Я церемонно поклонился:
– Магистр, у меня поручение от Великого Магистра Йоды. Прошу Вашей помощи.
– Разумеется, всё, что в наших силах. Но сначала, друг мой, давайте познакомимся. Меня, как видно, Вам представлять не требуется?
– Нет, Магистр, конечно же, нет. Меня зовут Алекс, это капитан Пятерня и…
– Полагаю, что имею удовольствие видеть дух Её Превосходительства Падме Наберри Амидалы? – улыбнулась магистр. – Здравствуйте, моя дорогая!
– Здравствуйте, магистр Шакти, – сказала Падме. – Кажется, я не совсем дух, потому что могу делать вот так, – она присела, подобрала с земли сухой лист растения, повертела в руке и отбросила.
– Поразительно, – покачала головой Шакти. – Дайте руку, милочка… Как Вы сумели?
– Оби-Ван Кеноби подсказал мне.
– О? Как поживает этот романтик?
– Нам показалось, неплохо. Деятелен и деловит, как всегда.
– Я не меньше удивлена, что вижу также Вас, Пятерня, – продолжала Магистр. – Совету доложили, что Вы погибли.
– Так точно, генерал, – чётко склонил голову Пятерня. – Однако, информация о моей смерти была слегка неточна.
– Понимаю. Очень рада, – она шагнула вперёд, замерла на мгновение… и неожиданно положила руку на плечо капитана: – Прости меня, солдат. Я должна была разобраться в ситуации. Каминоане считались надёжными…
– Дело прошлое, генерал. Все мы люди, всем свойственно ошибаться.
– Люди? – переспросила Шакти. – Ах, верно, у моего вида тоже есть человеческие предки, – она повернулась ко мне: – Итак, Алекс, чем мы можем быть вам полезны?
– Осока Тано серьёзно ранена, требуется найсилин, сто килограммов, не меньше. Можете показать, где растёт этот цветок?
– Бедная девочка! Конечно, можем, однако, самим его собирать будет неразумно. Нас всего шестеро, считая и вашу механическую помощницу. Лучше попросим помочь местных жителей, будет намного быстрее. Марис, – обратилась Шакти к ученице, – ты слышала?
– Да, Учитель. Уже бегу.
Марис умчалась в посёлок, а Шакти пригласила нас присесть на фелусианское подобие бревна, лежащее на паре высоких камней. Её интересовали последние галактические новости, похоже, в отличие от магистра Кеноби, с планеты она не выбиралась очень давно. Рассказывала, в основном, Падме, инициативу я благоразумно уступил ей. Сам же незаметно разглядывал «праведную тётку Шакти», как назвала её однажды Осока. Она не показалась мне столь эффектной, как женщины семьи Тано, хотя имела правильные черты лица и высокий аристократический лоб. Кожа её была значительно темнее, почти бордового оттенка, под стать тёмным глазам. Я никак не мог понять, какого они цвета. Свинцово-серые, карие или с фиолетовым оттенком? Должно быть, как и у Осоки, это зависело от угла падения света. Рисунок на лице Шакти представлял собой белую «маску» на оба глаза, дымчато-серые полоски на лекках резко контрастировали с белыми, но на уровне лба становились смазанными, нечёткими, и лишь загнутые кончики монтралов были тёмными. Шакти смотрела, в основном, на Падме, но когда та по привычке назвала меня «брат» раз, потом другой, с лёгким удивлением покосилась в мою сторону.