Предыстория под знаком вопроса

Габович Евгений Яковлевич

Косвенным свидетельством первичности чисто лунного счета в России является то обстоятельство, что наряду с новым понятием солнечного года (например, весьма позднего юлианского) продолжал существовать счет лунных месяцев. Вот что пишет об этом А.В.Журавель в статье «Месяцы „книжные“ и „небесные“: их соотношение на страницах летописей», опубликованной в электронном журнале «Новое в истории» в 2004 г. на основании его более ранних публикаций:

Внешне все выглядит просто: подавляющее большинство древнерусских датировок являются юлианскими, и это на первый взгляд выглядит весомым доказательством того, что с распространением христианства на Руси прочно утвердился и юлианский календарь. Однако слова новгородского монаха Кирика говорят о другом: в своем трактате 1136

г.[...] он противопоставляет «небесные» месяцы месяцам «книжным»: «Вhсто да есть, яко въ единомъ лhтh кьнижных месяцевъ 12, а небесных Лунъ исходить 12 Лунh, а 13 Лунh исходить 11 день и в томъ на четвертое лhто пребудеть Луна 13, а по 4 недhли чтутся въ месяць 13 месяци плъни от года до года и один день»[...] [Учение, с.184, 186]. Из этого следует, что солнечный юлианский календарь, в котором в году содержится 12 месяцев, используется только в книгах, а не в повседневной жизни, что на практике люди считали время, используя календарь лунный. Проходит более двух с половиной веков, и летописец при описании смерти тверского епископа Арсения в 1409 г. снова делает то же противопоставление: к умирающему владыке князь Иван Михайлович пришел «наставшу мhсяца Марту по книжному день первыи, а по лунному Февраля 15, в пяток по аутрени» [ПСРЛ. Т.16, стб. 318]. То есть получается, что за это время ничего не изменилось: лунный счет дней вовсе не уступил своих позиций счету солнечному. (мои выделения – Е.Г.)

Далее Журавель пишет, что, более того, вопреки ожиданию, число лунных датировок в летописных текстах, относящихся к XV в., не сокращается, а, напротив, возрастает. По известной гипотезе Фоменко это, скорее всего, означает, что до 15-го века мы имеем дело в основном с подделками более позднего времени, времени, когда юлианские даты уже стали привычными и поэтому авторам подделок не приходило в голову, что в то время, которое они имитируют, еще не существовало юлианского календаря. Это совершенно противоречит привычному отношению к ним как к некоему отмирающему пережитку языческого прошлого.

«Но как согласовать это с фактом общего преобладания в летописях именно юлианских датировок? Неужели нет возможностей для выявления истинного соотношения между этими календарными системами?» - восклицает Журавель, и продолжает: «К счастью, есть, и источниками информации об этом служат опять-таки сами древнерусские книги: надо только взглянуть на их хронологию под другим углом зрения».

Журавель пытается проследить, как в разных летописях датируются одни и те же события, и обнаруживает, что огромное их число имеет несколько юлианских датировок, причем таких, что их невозможно счесть случайными описками, возникшими в результате многократного переписывания древних книг. «Разве даты 30 мая и 16 июня (датировки битвы на Калке), 19 ноября и 6 декабря (взятие Киева монголами) можно спутать друг с другом? Разве похожи между собой названия прочих месяцев юлианского календаря - апрель и май или октябрь и январь? А такая „путаница“ встречается в летописях неоднократно.» - восклицает Журавель и добавляет: «Более того, хронологические разночтения очень часто оказываются единственными различиями между аналогичными летописными текстами: многие из них с содержательной точки зрения ничем, кроме даты, не отличаются друг от друга, причем таким свойством обладают и летописи, по принятой ныне в науке классификации, восходящие к единому протографу (например, Ипатьевская и Хлебниковская летописи).»

Причина этого на самом деле проста: дошедшие до нас летописи являются поздними по времени копиями древнейших книг, в которых даты имели совершенно иной облик, чем ныне, то есть они были не юлианскими, а лунными. Это доказывается тем, что имеющиеся в летописях XIV-XVII вв. разночтения вполне поддаются классификации на основе внутренних соотношений лунно-солнечного календаря [Журавель, 2002а], т.е. являются не произвольными ошибками нерадивых переписчиков, а плодом сознательных пересчетов, произведенных древними хронологами, которые, очевидно, стремились не допускать появления на страницах летописей «языческих» лунных датировок. Однако работа по

такому пересчету очень трудоемка: как показывают исследования, на Руси применялось, по крайней мере, 6 календарных стилей от сотворения мира (СМ), и потому ошибка в определении календарного стиля влекла за собой и ошибку в юлианских датировках.

Журавель отмечает, что «на самом деле в летописях сохранилось больше лунных датировок, чем это принято думать», и затем переходит к анализу отдельных случаев, в которых гипотеза о том, что некая якобы юлианская дата на самом деле является чисто лунной, приводит к изменению датировок. После завершения разбора одного из таких случаев автор резюмирует: «Из данного разбора следует один очень важный в методологическом отношении вывод: сохранившиеся в русских летописях внешне вполне „юлианские“ датировки на самом деле могут быть по сути лунными.»

Названная статья завершается такой сентенцией:

Итак, уже эти несколько примеров показывают, сколь плодотворными могут стать систематические поиски лунно-солнечных датировок в древнерусских книгах. «Следов» они оставили много, но это в основном именно следы, и источниковеду, чтобы научится их читать, надо стать своего рода следопытом. Их многочисленность, среди прочего, доказывает, что сохранившиеся до наших дней таблицы «лунного течения» переписывались средневековыми книжниками для вполне практических надобностей, что на самом деле таких таблиц было гораздо больше и они были гораздо разнообразнее, чем это принято думать.

Иными словами, прямой лунный счет продолжал существовать еще весьма и весьма долго после появления понятия солнечного года и оставался основным методом счета времени. Более того, неюлианский солнечный год мог длительное время наполняться только лунными и никакими другими месяцами. Но даже и с появлением юлианского года где-то около 1500 г. еще в течение веков более привычным продолжал быть лунный счет времени.

В историческое время обходились без солнечных календарей

Достаточно полного, отвечающего современным требованиям исследования по древней хронологии не существует.

Э. Бикерман, Хронология древнего мира, М., 1976, стр. 90.

Добавлю к высказыванию Бикермана, крупнейшего специалиста по древней хронологии своего времени, автора эпиграфа, что «достаточно полного, отвечающего современным требованиям исследования по древней хронологии» не появилась и за прошедшие после публикации русского перевода названной его книги 30 лет. Более того, такое исследование в принципе не может появиться из-под пера историков, поскольку историки сегодня просто не в состоянии понять, как именно возникли все те фантастические датировки, которыми пестрит окаменевшая за последние два-три века хронология древнего мира.

На той же стр. 90 в [Бикерман] автор пишет, что двухтомная работа «Руководство по математической и технической хронологии, обработанное на основании источников» Людвига Иделера 1825-го и 1826-го гг. хотя и устарела, в настоящее время может «дать наиболее общее представление о хронологии». Сравнивая текст Иделера с существующими на разных языках книгами по хронологии, изданными в основном во второй половине XX в., я пытался в настоящей части 4 проверять, в какой мере существующая история календаря должна быть подвергнута обстоятельному пересмотру.

Замечу сразу, что хронология в представлении Иделера – это в первую очередь история календаря и его применения, о чем свидетельствует уже само оглавление его двух томов. Если опустить разные предисловия, индекс, комментарии и дополнения к каждому тому, то книга Иделера имеет две крайне неравные по длине части:

1. Математическая хронология (стр. 7-58 первого тома)

2. Техническая хронология (стр. 59-583 первого тома и весь второй том).

Первая часть представляет собой основы астрономии и вводит соответствующую терминологию. Вторая же и в то же время основная часть его двухтомного труда состоит из 10 глав, посвященных летоисчислению разных народов, а именно, следующих: