Предыстория под знаком вопроса
Шрифт:
Потребность в солнечном годе Иделер видит только с возникновением сельского хозяйства. Он говорит о постепенном привязывании времен года к наблюдениям за самыми яркими звездами, но забывает о том, что как раз в Египте, который он называет в качестве первого примера страны с развитым сельским хозяйством, долгое время было достаточно наблюдать за разливами Нила, чтобы понять, что очередной год наступил.
Для всей остальной хозяйственной жизни было достаточно отсчета лунных месяцев и недель от дня начала разлива Нила. Поэтому подчеркиваемое всеми историками раннее введение солнечного года в Египте относится на самом деле, скорее всего,
Первое высшее учебное заведение, которое я в своей бурной жизни посещал, называлось Эстонской Сельскохозяйственной академией. Там я проучился год на факультете механизации сельского хозяйства, там же проходил практику в деревнях, а потом провел три месяца на целине. Впрочем, и учеба на факультете математики в последующие годы сопровождалась почти каждый год осенней месячной «практикой» в одном из эстонских колхозов.
Так вот, ни в одной из многочисленных деревень в Эстонии, Казахстане, России, Голландии и Германии, в которых мне приходилось бывать, я не видел ни крестьян, ни агрономов, ни председателей колхозов, ни фермеров, которые ориентировались бы в своей сельскохозяйственной деятельности по календарю. По народным приметам – да, по влажности или сухости почвы – да, по ее температуре – да, по уровню зрелости зерна или овощей – да, но никак не по календарю!
Несолнечный «солнечный» календарь «древних» египтян
… именно к середине XIII в. (т.е. к «1240-1260» гг.) отнесли они (в XVI в.!) смену лунного календаря на солнечный(под «они» Кеслер понимает «отцов хронологии» Йозефа Юстуса Скалигера и Цезаря Барониуса – Е.Г.).…
Можно предположить, что первая попытка синхронизации календарей была предпринята на уровне «1572» г. …
Расхождение в летоисчислении по лунному и солнечному календарям ещё не было скорректировано даже к XVII в.
Я. Кеслер, Осознание времени, Электронный альманах Арт&Факт №1, 2006
Если бы «древние» египтяне действительно пользовались солнечным календарем (или хотя бы солнечным годом), то уже этого одного было бы, с моей точки зрения достаточно, чтобы считать их не такими уж и древними: понятие солнечного года возникло сравнительно недавно. А создание календаря, в котором связь с лунными месяцами перестала бы существовать, и того позже.
Эту мою точку зрения, пока еще крайне мало распространенную среди историков – приверженцев ТИ, разделяют некоторые российские авторы в рамках исторической аналитики. Об этом может свидетельствовать и эпиграф к данному разделу.
Правда, большинство историков уверено в том, что в Древнем Египте с незапамятных времен существовал именно солнечный календарь. Присмотримся внимательнее к этой исторической информации. Выдерживает ли она проверку исторической аналитикой?
Во-первых, никто не отрицает существования в Древнем Египте первоначально чисто лунного календаря. Правда, о нем предпочитают не писать. Ибо информации о нем сохранилось не так уж и много (скорее всего именно потому, что цивилизация и письменность возникли в Египте много позже, чем думают историки). Тем не менее, отдельные высказывания на сей счет у историков
В книге В.В. Струве «Манефон и его время» (СПб.: Журнал Нева/Летний сад, 2003) на стр. 186 читаем: «Они уже в глубокой древности с такой же легкостью отказались в исчислении времени от месяца, этого естественного измерителя времени, с какой они в своем письме отказались от огласовки, а в своем изобразительном искусстве – от пространства». При всем уважении к известному русскому востоковеду, должен признаться, что за этой мудрой фразой, как мне кажется, просто скрыто признание в отсутствии у Струве информации на сей счет.
Как мы видели в предыдущих главах, отказ сей не был таким уж легким, если учесть существование переходного двухмесячного года у древних египтян. К тому же, не ясно, отказывались ли египтяне от огласовки и от изображения пространства или же просто не дошли ни до огласовки, ни до пространственных изображений. В то время как в существовании месячного счета сам Струве уверен.
Иными словами, в то время как до разделения слога на его фонетические части, так и до изобразительных средств объемного изображения нужно было сначала дойти, в развитии календаря египтяне по крайней мере в начале шли тем же путем, что и все другие народы: от месячного счета к более крупным временным отрезкам.
И Струве описывает эти более длительные отрезки времени, каждый из которых состоял из двух названных Иделером двухмесячных лет: наводнение, выхождение (земли из воды) и, наконец, недостаток воды. Нас не должно смущать то обстоятельство, что Струве, как и многие другие авторы, думающие в современных им символах и понятиях, описывают эти три сезона как имеющие длину в четыре месяца по 30 дней каждый. Важно именно то, что вслед за месяцем и двухмесячным «годом» возник четырехмесячный отрезок времени: египетский сезонный год. В том, что сезоны с самого начала измерялись не лунными месяцами, а искусственными месяцами длиной по 30 дней позвольте усомниться.
Наконец, как считает Струве, египтяне «создали искусственное деление года на 12 месяцев по 30 дней и еще 5 дополнительных дней.» Ну прямо как персидские и арабские астрономы, про которых Иделер пишет, что они именно потому так любили этот экзотический год, что он им напоминал известный каждому ребенку египетский год из 365 дней. Боюсь, что реальный путь к понятию года был иным: от сезонов длиной в четыре лунных месяца каждый к году из 12 лунных месяцев и только от него к году, состоящему из 365 дней.
Косвенно о моей правоте свидетельствует уже тот факт, что год из 365 дней, о котором выше шла речь, вовсе не называется у Струве солнечным. Он признает, что весьма длительное время (он говорит о многих тысячелетиях) начало года определялось египтянами по началу нильского разлива вод. И только со временем была подмечена связь начала года с неким астрономическим явлением. Однако это явление никак не было связано с Солнцем, а с одной из ярких звезд, именно, с Сириусом!
Эта яркая звезда считалась ими небесным божеством, которому было присвоено имя Сотис. Она наблюдалась египтянами каждую ночь в течение приблизительно 10 последовательных лунных месяцев, но потом становилась на прибл. 70 суток невидимой. Когда же она снова незадолго до восхода Солнца становилась на несколько минут видимой, то наступал сезон наводнения. Именно это астрономическое событие и стали египтяне связывать с началом года. Слово Сотис даже стало для египтян синонимом года.