Предыстория под знаком вопроса
Шрифт:
После смерти Жана Ардуэна большинство разоблачённых им «старинных» источников было постепенно «реабилитировано» и входит сегодня в фонд исторических произведений, всерьёз воспринимаемых исторической наукой (надо же ей чем-то заполнять выдуманные столетия и тысячелетия!). Аналогичная реабилитация всех «исторических» писателей уровня Козьмы Пруткова является характерной особенностью развития исторической «науки». Так, придуманная немецкими гуманистами (нужно же им было хотя бы попытаться встать на одну ступеньку с итальянскими коллегами, напридумывавшими целые исторические эпохи), немецкая поэтесса Розвита фон Гандерсхайм (якобы Х века) – писавшая, кстати, на прекрасной
Рис. Римский император Август. Хорошо побритый и одетый в прекрасно выкованной панцирь работы XVI века. Путешествовал ли он лично каждое утро на машине времени в эпоху Ренессанса для бритья, или отправлял туда время от времени своих доверенных лиц за покупками, историки утаивают. Похоже, что римских золотых монет хватило на бритву, но не на обувь для первого римского императора. Неужели ботинки стоили в эпоху Скалигеров так много! Не потому ли рисовали тогда выдающихся личностей в основном выше пояса?
Историки замалчивают и работы швейцарского филолога Роберта Балдауфа, который в конце XIX века, исследуя «античные» и другие «старинные» рукописи в одной из богатейших средневековых библиотек мира в швейцарском монастыре Сант Галлен, пришёл к выводу, что все они без исключения написаны в эпоху Возрождения. Результаты этих своих исследований он напечатал в самом начале ХХ века в двух книжках, которые вот уже сто лет тотально игнорируют историки. Но ни один из них ни разу не предпринял попытки уличить Балдауфа в ошибках или неверных утверждениях. Ни один ни за что не согласится взять эти книжки в руки, ибо заранее знает, что всё в них написанное – для истории неприемлемо. Гораздо проще и эффективнее замалчивать неугодное, чем аргументированно отвергать.
Историки «не замечают» и три толстых тома, написанные в 1930-е и 1950-е годы немецким критиком дипломатики (науки о дипломах, о старинных документах типа дарственных) Вильгельмом Каммейером. В них он убедительно показал, что все дарственные, приписываемые периоду ранней немецкой истории, ранней христианской истории и истории франкских королей, являются более поздними подделками. Их создавали ради придания многовековой, даже тысячелетней «истории» католической церкви и связанным с нею фантастическим правителям.
Не решаясь критиковать Каммейера содержательно (ни одной работы по обоснованному опровержению его аргументов мне найти не удалось!), историки делают вид, что написанной им критики просто нет на свете. И это при том, что в Германии его книги выходят многотысячными тиражами, так что тысячам и тысячам читателей его книг становится ясно, что за птица эта «наука» ИСТОРИЯ. А у историков нет иного выхода, кроме как молчать, словно воды в рот набрав, делая вид, что никакого Каммейера никогда на свете не было.
Дело не ограничивается фальшивками, разоблачёнными Каммейером. В «Истории под знаком вопроса» я рассказал о многообразии фальшивок как по их характеру, так и по их географической распространённости. После разоблачения такие фальшивки на какое-то время исчезают из поля зрения, но со временем многие из них постепенно снова вводят в «научный» оборот. Ни историки, ни общественность
Статистику они сознательно отказываются вести: зачем лишние хлопоты?! Так как историки воспитаны в слепой, чисто религиозной по характеру вере в свою «науку», то считают аксиомой, что все доводы критиков, разоблачителей и противников использования фальшивок кто-то из коллег-историков давно уже опроверг, и можно со спокойной совестью забыть про «зловредные козни критиканов». Не обращать внимания на их аргументы и сообщаемую ими критическую информацию.
Историки замалчивают естественно-научно обоснованную критику хронологии в течение вот уже скоро ста лет
– Что скажет история?
– История, сэр, как всегда солжёт.
Джордж Бернард Шоу.
В самом начале ХХ века, будучи узником одного из царских казематов, в которых он в общей сложности провёл более 25 лет, великий русский естествоиспытатель и энциклопедист (химик, астроном, астрофизик, физик, геофизик, математик, метеоролог, биолог, филолог и пр., и пр.) Николай Александрович Морозов (о его жизни и творчестве см. [Валянский]) установил, что судя по астрономическим ретрорасчётам, начало христианства следует перенести по крайней мере на три века ближе к нашим дням (см. [Морозов1]). Он обосновал этот вывод в своей опубликованной в 1907 году книге [Морозов2] и напечатал впоследствии ещё восемь книг на тему о том, как астрономия и другие естественные науки вместе с исторической критикой опровергают расхожие представления историков и используемую ими абсолютно необоснованную хронологию.
Последние семь из этих книг (сегодня они доступны читателю в основном благодаря репринту [Морозов2]) вышли уже в советское время и составили монументальный труд под общим названием «Христос» и с надзаголовком «История человеческой культуры в естественнонаучном освещении». Основные тома были опубликованы в 1920е годы и в начале 1930-х годов.
После этого у автора начались трудности с советской властью, которая полностью встала на сторону традиционных легенд и мифов историков, выдаваемых ими за достоверное описание прошлого. В результате задуманные Морозовым последующие тома «Христа» не были напечатаны при его жизни, а некоторые из рукописей были конфискованы (точнее, выкрадены) властями. Эти три тома смогли увидеть свет только в начале нынешнего века (см. [Морозов3-5]).
В течение первых 35 лет после смерти Н.А. Морозова, последовавшей в 1946 году, его теория замалчивалась или – реже – «опровергалась», пока в конце 1960-х годов ею не стали всерьёз заниматься московские математики. Известный математик, лауреат Ленинской премии Михаил Михайлович Постников познакомился с «Христом» в 1965 году и пытался обсудить соображения Н.А. Морозова с историками профессионалами. Но не тут-то было! Кроме ругани и идиотских заявлений типа «Мы не лезем в математику, не лезьте и вы в историю» (реакция Льва Гумилёва), ничего ему от историков добиться не удалось.