Предыстория под знаком вопроса
Шрифт:
Работы должно хватить всем: и новым поколениям историков, осиливших методы междисциплинарного анализа исторического материала, и ныне здравствующим профессорам и доцентам, которые своими знаниями могут помочь молодым историкам в реконструкции реалистичной исторической картины, и людям со знанием древних языков.
Конечно, историков на этом пути ждут серьёзные трудности. Их не учили научной методологии, являющейся необходимым базисом в математике и других точных науках, а наоборот, они воспитаны на традициях религиозно-культового восприятия исторического материала; в составе исторической паранауки давно уже нет места для хронологических
Чем сильнее, чем дольше историки сопротивляются назревшему отказу от догм и переходу на новые методы исследований, тем труднее будет им осуществить этот переход в будущем. Вместо ещё возможной сегодня научной эволюции, они смогут довести дело до научной революции со всеми её отрицательными последствиями. Вместо продуктивного симбиоза старой исторической гвардии с новым поколением критиков хронологии может произойти взрыв, в результате которого старая историческая элита будет списана со сцены, как это произошло с частью профессуры в ГДР. От историков, от их – пока, к сожалению, не наблюдающейся – гибкости, будет зависеть, удастся ли избежать этого взрыва, способного нарушить культурную преемственность.
Здравомыслящие представители исторической критики хорошо понимают, что им одним не справиться с колоссальной работой по превращению истории в науку (я предложил в «Истории под знаком вопроса» назвать эту новую науку о прошлом «прошловедением»), и что историки нужны для колоссальной реконструкции прошлого, как вода рыбе. Если, тем не менее, дело дойдёт до «классовой борьбы» между традиционными историками и критиками истории и хронологии, то историки будут обречены на поражение и они же будут нести ответственность за все негативные последствия такого развития: «новые хронологи» и другие критики истории протягивают им руку десятилетиями, в ответ слышат только ругань со воинственно-снобистским выражением презрения к историческому свободомыслию.
Киевский профессор Анатолий Пойченко, доктор политических наук, в своём предисловии к книге А.О. Добролюбского, С.С. Мохненко, Ю.А. Добролюбской «Школа «Анналов» – «Новая историческая наука»» в мае 2000 года писал:
«В начале 1970-х гг. полноценными историками считались лишь историки партии. Остальным, по сути, просто было негде работать. Ведь сейчас, кажется, уже не секрет, что более 90% всех диссертационных работ на излёте советской эпохи защищалось по номенклатуре «История КПСС». В самом деле, только такая защита давала надёжный «вид на жительство» в советской исторической науке».
Конечно, даже если доля историков-профессионалов в советской «исторической науке» и была близка всего к нескольким процентам, этим немногим профессионалам было трудно чувствовать себя в своих академических нишах по крайней мере «академически свободными». Им приходилось, даже рассматривая историю Древнего Востока, Древнего Египта или греко-римской античности, всё время быть начеку, не забывать сказанного об этих периодах классиками марксизма-ленинизма, всё время работать с оглядкой на очередные партийные установки, маскировать свои исследования под критику буржуазной «исторической науки». Трудно было бы ожидать в таких условиях от советских историков попыток революционно-нового подхода, оппозиции канонизированной традиции или хотя бы концентрации внимания на серьёзных проблемах в изучении прошлого.
Более того, даже замечать революционные изменения в подходе к рассмотрению прошлого было настолько опасно,
Ничего не знали советские историки и о существовании на Западе критических школ, сомневающихся в верности хронологии, номенклатуры исторических деятелей, древних государств и традиционной периодизации истории. Не знают они об этом и сейчас. Только за последние несколько лет, благодаря выступлениям немецких исторических аналитиков на конференциях в Москве и публикациям их статей и книг, первые сведения об исторической аналитике стали доступны российскому читателю.
Не могла встретить в советской «исторической науке» положительного отношения и новаторская теория А.Т. Фоменко, произведшая величайшую хронологическую революцию в наших представлениях о прошлом, показавшая, что большая часть представлений историков о прошлом человечества неверны. В заключении к своей книге Добролюбский и др. пишут:
«Мы стремились показать, какой необычайно широкий диапазон новых историко-познавательных возможностей может предложить историко-культурная антропология – как зрелым специалистам, так, особенно, молодым людям».
Ничуть не сомневаясь в справедливости этого замечания, так и хочется повторить эти слова в приложении к исторической аналитике. Как я уже неоднократно писал, именно новый подход к хронологии, к номенклатуре исторических событий и действующих лиц, может превратить современную филологическую паранауку историю в науку прошловедения. На несколько ином языке и с гораздо менее критической позиции, чем моя, авторы пишут в заключении к своей книге следующее:
«В условиях, когда у нас собственно теоретические историографические исследования только начинаются, только-только набирают силу после длительного застоя, когда теоретическая работа нова и непривычна для большинства историков, так легко сбиться в рассуждениях на «холостой ход». Ведь историки уже как бы давно начали отличать теоретические и методологические разработки от прикладных, но ещё с большим трудом отделяют методологию истории от исторического пустословия».
Именно с этим историческим пустословием и борется историческая аналитика, понимая под пустословием не просто переливание из пустого в порожнее, но и включение в мировую историю гигантских пустых (из-за полного отсутствия достоверной информации) хронологических пространств.
Назревшую смену исторической парадигмы нельзя остановить издёвками или коллективным осуждением критиков истории
98. Варус был единственным римским полководцем, которому удалось потерпеть поражение от немцев.
Из книги Хельмута Минковского «Самое крупное насекомое это слон. Перлы профессора Галлеттиса».
Многие знакомы с несколько неприлично звучащим для русского уха электронным аукционом EBAY. В нем я время от времени покупаю книги по истории. Вернее, пытаюсь купить, участвуя в аукционах. Иногда мне это удаётся. А иногда нет. В этом последнем случае специальная компьютерная программа анализирует описание книги, которая мне не досталась, и ищет книги близкого содержания среди тех, на которые аукцион ещё не кончился (продавец задаёт длительность аукциона в днях: 3, 5, 7 или 10 дней) и предлагает мне их для просмотра.