Предыстория под знаком вопроса
Шрифт:
На мою критику представлений историков о том, что история везде – история, последовало сперва такое уточнение моего тезиса: «…историческая идея сложна, она возникает не в каждой культуре и в случае традиционной истории мы имеем дело именно с ГРЕЧЕСКОЙ исторической идеей, возникшей в Европе, постепенно по ней распространившейся и потом занесенной европейцами в разные страны мира,….», с которым можно бы и согласиться, если понимать под греками таковых в Италии XV-XVI вв., а затем полное его отрицание по причине, что мол из моего тезиса следует еще и такой: «то тогда История как наука у других народов скорее всего НЕ ВОЗНИКЛА бы ввиду ее исключительной „сложности“. Во-первых, я историю никоим образом не отношу к разряду наук. Во-вторых в той же Японии и естественные науки появились только под европейским влиянием и долго назывались просто голландскими науками. Просто так
В моем ответе критикам было и такое замечание. Про то, что историческая идея в Китае, Японии и др. странах Восточной Азии сильно отличалась от европейской, пишут многие специалисты. Списки императоров, включающие еще и мифических - не история в современном смысле. А отсутствие в Индии историографической традиции разъясняется в любом солидном труде по истории Индии. Подробнее я напишу об этом когда-нибудь. Оно было репликой на следующий отклик в форуме:
„Традиция Японии как раз имела историческую компоненту, чему свидетельствуют летописи „Нихонги“ и „Кодзики“. Отбросьте предвремя, представленное как сотворение Японии в виде капель с копья богов Изанаги и Изанами, и получите список правителей, который после мифических первых императоров становится вполне достоверным.“
И еще на ту же тему:
„Библейская история включает сотворение мира и вполне реальные исторические события. В японских хрониках после мифических императоров, потомков Аматерасу, описывается вполне реальное противостояние между зарождающейся императорской властью (Сога) и противостоящим ей кланом Мононобэ (от яп. „бэ“ - корпорация)“ .
Не желая сейчас углубляться в сложную тематику азиатских исторических воззрений, отмечу только, что список императоров – это весьма примитивная модель прошлого большой страны, а описание противостояния императоров некоему клану хотя и может быть интерпретировано европейским историком как элемент модели прошлого, сам по себе ничего не меняет в том, что японские представления о времени и о предках не способствовали созданию модели прошлого в русле европейской исторической идеи.
Впрочем было и такое выступление в защиту моего права сообщать и непривычную или шокирующую читателей информацию:
„Уважаемый Евгений! Не обращайте внимание на размах „пролетарского гнева“ собутыльников. Может г.г. Гордон и Эверет и не „Индиана Джонсы“, но и собутыльники в лучшем случае из той самой … Ленинской. Проще всего возмущаться у монитора! Мне, например, Бог дал пройти Россию-матушку вдоль и поперек и скажу, что у нас в Сибири подобных племен, без последовательного понятия связи времен более, чем достаточно. Те же КОРЕННЫЕ (не возросшие рядом с большими населенными пунктами или факториями) эвенки, манси, юкагиры ось времен строют по таким событиям, как миграция добычи (соболь, олень и пр.), небывалые климатические явления, отчасти события, связанные с человеческим фактором (первый увиденный самолет, буровая и т.п.) - вот и вся история. Не знаю, как это отображено в языке, но в понятийном плане, для староверов, к примеру, Никон с Тишайшим - знаковые исторические личности, а Ленин-Сталин-Гайдар (дед) так, антихристово отродье - остальные просто мелкие бесы, а тайга - вечное! Чалдоны и вовсе между собой общаются на языке безусловно русском, но по состоянию, пожалуй 15-16 вв. Поэтому проблема Вами ставится безусловно правильно - осознание истории, вопрос мало изученный, плохо осознанный и, как и любая тема , должен предварительно обрасти фактическим материалом....“
Я бы говорил о названных народах Сибири с большим уважением к их самобытности, к их мифологии и прочим элементам их культуры, но в принципе само разнообразие видов представления о прошлом подтверждает мою критику унификационистких воззрений историков и подчеркивает важность наблюдений ученых, исследовавших язык племени пираха.
Не занудствуя в деталях, констатирую: разные народы строят свои модели прошлого (свою историю) по разным принципам, заложенным в их культуре. А предысторические корни исторического мышления должны были иметь огромное разнообразие, если даже в третьем христианском тысячелетии находятся народы без малейшей возможности создать или воспринять историю. Вариации сегодня, в конце этого развития, огромны: от полного отсутствия истории до параноидальной потребности датировать с точностью до минут каждое выдуманное или не совсем
Будущее за прошлым
Если археолог не может никак иначе объяснить свою очередную находку, то он присваивает ей определение «ритуальная/ый/ое». Это, конечно, весьма распространенная шутка, но в этой шутке больше истины, чем просто ее зернышко.
Петер Роули-Конвай, автор статьи о религии неандертальцев в книге [Буренхульт], стр.70.
Мы привыкли к тому, что у нас за спиной – наше прошлое. А будущее есть цель нашего пути. Оно – перед нами, к нему мы идем. Это настолько привычно для нас, что нам и в голову не может прийти, что даже такие понятия как движение от прошлого к будущему являются всего лишь элементами нашей культуры, элементами, которые в принципе могли бы иначе сформироваться в общественно-культурном сознании. Можем мы себе представить течение времени от будущего к прошлому? Вряд ли. Но, оказывается, предыстория и такой вариант опробовала.
Именно такое открытие сделали недавно лингвисты при изучении языка живущего в Боливии, Перу и Чили племени индейцев аймара. Об этом рассказал в краткой заметке под заголовком «Будущее за спиной» журнал «Дер Шпигель» в разделе «Наука. Техника» от 19 июня 2006 г. (тетрадь № 25, стр. 123). История эта звучит не менее неожиданно, чем приведенная выше информация о пираха - племени без истории.
Группа исследователей, которую возглавлял Рафаэль Нунес из Калифорнийского университета в Сан Диэго в течение сотен часов анализировала этот феномен в языке аймара в северном Чили. В языке этого племени естественным считается представление о движении от будущего в направлении прошлого! Будущее лежит сзади, а прошедшее – спереди. Например слово «найра», которым обозначается глаз, лоб, видимость, перспектива, означает в то же время и прошлое. В то же время аймарское слово «кхипа» означает «назад», «сзади» и в то же время «будущее».
В этом есть своя логика: прошлое мы уже наблюдали, видели, мы можем о нем вспоминать и вызывать в памяти его картины. А будущее нам не известно, мы его не видим, оно словно за спиной у нас. Логика эта столь естественна, что можно начать размышлять на тему о том, каким образом все остальное человечество пришло к нелогичному отождествлению будущего с тем, что лежит впереди.
Жестикулируя, индейцы племени аймара при упоминании будущего показывают большим пальцев за спину, через плечо, а вспоминая о прошедшем, они показывают руками вперед. Однако молодые индейцы этого племени, свободно говорящие по-испански, порой сбиваются с этой традиционной жестикуляции на соответствующую нашей.
Рафаэль Нунес пришел на основании своих исследований к выводу, что такие абстрактные понятия как время по крайней мере частично являются феноменами культуры. То же самое можно сказать и об истории: она тоже является феноменом нашей культуры, а не данностью, которую мы генетически унаследовали от наших предков-обезьян, которые, как недавно выяснили ученые, в течение весьма длительного времени состояли в интимных отношениях с самыми обычными шимпанзе, с коими и имеют весьма высокий процент одинаковых генов. Интересно, а есть ли у шимпанзе ген истории?
Что касается этого «гена» у наших далеких предков, то «предысторики» пытаются подавать возникновение оного у первобытных людей в том же кратко-абстрактном варианте, как и в случае возникновения исторических представлений у современных народов. В книге [Буренхульт], обладающей весьма подробным предметным указателем, нет понятия «время» или «календарь». Тем не менее, ее авторы пытаются дать объяснение возникновению воспоминаний о прошлом. Они пишут, что очень долго (95% времени, отводимого в книге на каменный век, якобы начавшийся 2 миллиона лет тому назад) человек не видел в умершем соплеменнике ничего отличного от трупа животных, которых искал и употреблял в пищу (даже одна из первичных форм охоты описывается как поджигание саванны и поиск потом трупов сгоревших или вернее подгоревших животных в золе). Поэтому человеческие кости археологи находят в кучах мусора первобытных стоянок вперемешку с костями других животных. Похожее отношение к трупам своих сородичей наблюдается и сегодня у оставшихся дикими приматов.