Преисподняя
Шрифт:
Дом Саймонов находился на тихой улочке в пригороде Александрии. Это была старая окраина, во многих дворах росли высокие деревья. Я припарковался на благоразумном расстоянии и зашагал к дому – двухэтажному бунгало, построенному более ста лет назад. Окна были освещены. Я стоял в тени деревьев, пытаясь представить себе маленькую Рэчел, играющую в саду. Или тень девушки-подростка, проплывавшую за едва освещенными окнами. Или юную женщину, читавшую запрещенные книги, уединившись на качелях на заднем дворе.
Я пришел сюда, чтобы найти Клодетту Саймон – ту
– Рэчел, – прошептал я в темноте. – О, Рэчел!
Затем я ощутил чье-то присутствие, словно она стояла рядом со мной, и услышал голос, который в своем горе и безумии принял за голос Рэчел.
Но этот голос не звал меня. Вместо этого он произнес:
– Vocabulum est serus. Ominus venire ab genitor.
Слова, запрограммированные в моем подсознании шесть лет назад, включили что-то в моем мозгу. Я протянул руку, но вместо теплых пальцев Рэчел нащупал что-то твердое и холодное.
Это была рукоять пистолета.
И тогда я забыл о Рэчел Брак и о Клодетте Саймон. Теперь я помнил лишь одно: я должен убить сенатора Эрин Барр.
ГЛАВА 33
К тому времени, когда я вернулся в посольство, во мне вовсю разгорелась внутренняя война. Я знал, что должен убить Эрин Барр, но также знал, что не хочу этого делать. Тем не менее я положил маленький пластиковый пистолет в передний карман брюк. Датчики не заметят его, а бойцы Фронта не станут обыскивать меня. Теперь я был испытанным членом ФГС – человеком, с неодолимой силой желавшим убить своего лидера.
– Гидеон, с тобой все в порядке? – спросил Дерек, увидев меня.
– Все нормально. Настолько, насколько это вообще возможно.
– Никто не заметил тебя?
– Нет. Не видел ни души. – Это была правда, хотя кто-то наверняка видел меня. – Как продвигается работа у Джереми?
Дерек улыбнулся:
– Разрушающая программа готова. Сейчас идет совещание, на котором мы обсуждаем план решающей атаки. Кэт сгружает в архив последние секретные файлы Пентагона. Там масса разнообразных планов и чертежей. Сейчас она разбирается в них. – Его лицо омрачилось. – Мне только хотелось бы, чтобы Рэчел сейчас была с нами.
– Мне тоже. Но это война, Дерек. – Я едва следил за своими словами. Сейчас я мог думать лишь о том, как бы он не заметил, что со мной творится что-то неладное. – Пошли на совещание, – добавил я, похлопав его по плечу. Сенатор Барр должна быть там. Она не подозревает, что ее жизнь скоро закончится.
Все собрались в комнате для совещаний, а не в компьютерном центре. Полагаю, это было сделано для того, чтобы пощадить мои чувства: ведь там умерла Рэчел. Но мне было плевать – та часть меня, которая захватила контроль, могла бы и застрелить Рэчел, если бы меня так запрограммировали.
Джереми, Том и Вивид улыбнулись мне, когда мы с
В комнату для совещаний вели две двери – одна из компьютерного центра, другая из коридора. Сенатор Барр вошла из коридора в тот момент, когда с другой стороны вошла Кэтрин, державшая в руках распечатку последних секретных файлов Десницы. Увидев меня, она ахнула, и я понял, что она знает.
Я выхватил пистолет и прицелился в Эрин Барр. Мой палец начал нажимать на спусковой крючок. Я мог бы выстрелить, прежде чем кто-либо сумеет отреагировать, прежде чем тревога и недоверие в глазах сенатора сменятся ужасом…
Но я не выстрелил. Мой разум корчился в агонии, но я твердил себе: “Нет, ты этого не сделаешь!” Борьба продолжалась лишь несколько миллисекунд, но мне они показались часами. Моя собственная воля оказалась сильнее, чем чужая, вложенная в меня. Прежде чем я успел осознать это, пистолет отлетел в сторону. Я повернулся, пытаясь увидеть, кто выбил оружие у меня из рук, но рядом никого не было. Лишь тогда я понял, что победил. Сила моей души – изначально моей – разрушила злой умысел, имплантированный в подсознание.
Дерек уже целился мне в голову. В комнате воцарилась мертвая тишина.
Женщина-сенатор, без сомнения удивленная тем, что осталась в живых, повернулась к Дереку:
– Дерек, не будешь ли ты любезен обыскать Гидеона и удостовериться, что у него больше нет оружия?
Сначала Дерек поднял мой пистолет, затем обыскал меня с головы до ног.
– Какого черта? – хрипло прошептал он мне на ухо.
– Он собирался убить сенатора, – сказала Кэтрин, – но не сделал этого, хотя должен был сделать. Его так запрограммировали, но ему удалось выстоять.
– Ты утверждаешь, что Гидеон – агент Десницы? – спросила Эрин Барр.
– Был. По крайней мере, этого от него ожидали. – Кэтрин развернула распечатку, которую она принесла с собой. – Эти данные только что поступили: сверхсекретная информация из самых защищенных файлов. Но прежде чем я оглашу ее, Гидеон… скажи, что произошло с тобой сегодня вечером?
– Я поехал к дому Рэчел, где она выросла, – ответил я. – Должно быть, кто-то следовал за мной. Ко мне обратились по-латыни и произнесли фразу, которую я слышал в своих снах. После этого я мог думать лишь о том, что мне нужно убить сенатора.
– Но ты этого не сделал, – сказала Эрин Барр.
– Нет, не сделал.
– Слушайте, – сказала Кэтрин. – Это часть меморандума, направленного в Департамент правонарушений, где говорится о той чистке, когда Гидеону и Рэчел удалось бежать:
“Десница запрограммировала каждого из этих людей императивами с голосовой активацией с целью убийства руководящих членов Фронта гражданского сопротивления. Императивы являются латинскими фразами, которые не могут быть произнесены случайно.