Прекрасная Габриэль
Шрифт:
— О государь! — составьте договор как государь, как дворянин, как честный человек!
— Я так и хочу, Габриэль!
— Составьте такой договор, который не обязывал бы меня, не обязывал вас… И девушка моего происхождения сдержит свое обещание, если бы она должна была умереть. Поступайте так же и вы, такой великий король, герой!
— Диктуйте же.
— Благодарю. Да, государь, возможен только один пункт. Вот он: «Между высоким и могущественным государем Генрихом Четвертым, королем французским и
— Ну! Далее?.. — сказал упоенный король.
— Напишите остальное, государь, — пролепетала Габриэль, закрыв руками лицо.
Ее нежное сердце, это великодушное сердце наполнилось рыданиями, и сквозь ее перламутровые пальцы потекли потоки слез. Генрих бросился на колени перед своим кумиром.
— Вы припишите к договору, — прибавила молодая девушка, — что Габриэль хотела спасти Францию.
— Я припишу в моем сердце, что вы ангел доброты, грации и любви, и запишу так глубоко, Габриэль, что придется вырвать у меня сердце, чтобы изгладить память о вас.
Генрих приподнялся и прижал молодую девушку к груди, испытывая некоторое угрызение совести, что обманул эту прекрасную душу притворной слабостью любви. Обрадованная Габриэль благодарила небо, что оно тронуло сердце великодушного государя, который приносил ей такую жертву. Ах, если бы она могла знать, что час тому назад тот же пункт в таком же договоре передал Париж Генриху Четвертому!
Две такие победы! Габриэль и Париж! Но Генрих обещал себе в глубине сердца искупить этот обман такою нежностью и таким постоянством, что Габриэль ничего не потеряет. Рука об руку оба честным взором заключили договор.
— Не говорите об этом ни приору, ни брату Роберу, — весело сказал король. — И мы увидим, угадают ли они. Хотя они знают все, пусть попытаются узнать и о том, что случилось на мельнице.
— Когда это событие прогремит по всей Европе, — сказала Габриэль, — я с благородной гордостью стану повторять себе: Генрих сделал это для меня!
Смущенный король приискивал ответ, когда к ним поспешно вошла Грациенна.
— Дэнис возвращается, — сказала она.
В самом деле, тяжелые и размеренные шаги раздались по мосткам мельницы. Король встал, ища совета в глазах Габриэль.
— Назовитесь Гильомом, — сказала она с живостью, — вы принесли мне известие от моего брата, маркиза де Кевра.
— Очень хорошо.
Дэнис вошел и изумился, найдя такое прекрасное общество на мельнице. Габриэль рассказала сочиненную сказку о неожиданном приезде месье Гильома. Грациенна в свою очередь рассказала о беде, случившейся с Гильомом, который вымочил свое платье,
— Сегодня день приключений. Сколько приключений, Господи Боже мой!
— А что такое? — спросили три сообщника этой комедии.
— Ничего не случилось с добрыми братьями? — тревожно спросила Габриэль.
— Решительно ничего с ними, но со мною случилось… Я на дороге нашел убитого человека!
Молодые девушки вскрикнули от испуга.
— Где это? — спросил встревоженный король.
— В ста шагах от коломбской дороги, на берегу реки.
Генрих подумал об испанце, но Дэнис скоро вывел его из заблуждения.
— Красивый молодой человек!.. Возможно ли было убить такого красавца с такими чудными белокурыми волосами!
— Что вы с ним сделали? — спросил король, тронутый чувствительностью Габриэль.
— Я отнес его в монастырь вместе с другими.
— С кем это?
— С его товарищами.
— Тоже мертвыми? — воскликнули разом король и Габриэль.
— О нет, живыми! Ведь они несли раненого вместе со мной. Один низенький, другой толстый.
— Теперь мертвый сделался раненым?
— Да, но как! Представьте себе, низенький-то гвардеец короля Генриха.
Король вздрогнул.
— Кто это вам сказал? — вскричал он.
— Он сам. А толстый полковник низенького.
Генрих так круто повернулся, что чуть не опрокинул стол.
— Полковник гвардейцев?
— Ну да! Если гвардеец назвал его полковником.
— Крильон!.. Ты видел Крильона? — спросил король с беспокойством, и это испугало мельника.
— Я не говорю, что это был Крильон, — пролепетал он.
— Полный и хорошо сложенный мужчина?
— Да.
— Брови черные, усы седые, взгляд твердый?
— Взгляд страшный, но этот взгляд становился очень печален, когда устремлялся на бедного раненого.
— Это не может быть Крильон, — сказал король.
— А теперь я думаю, что это он! — вскричал Дэнис. — Судя по уважению всех монастырских и поспешности брата Робера, который обыкновенно почти не трогается с места. Неужели я видел Крильона, великого Крильона? Эти десять пистолей дал мне Крильон!
— Объяснись, — сказал король. — Расскажи по порядку и подробно.
— Да, расскажи, — сказала Габриэль.
Дэнис раскрыл свой широкий рот с удовольствием оратора, когда сухой и звучный голос пронесся через реку в ночной тишине и закричал:
— Габриэль! Габриэль!
Все вздрогнули.
— Голос моего отца, — испуганно проговорила девушка. — Как скоро он воротился!..
«Он, верно, подозревает», — подумал король.
— Это точно месье д’Эстре, — прибавил мельник, смотря в окошко мельницы.