Прекрасная и неистовая Элизабет
Шрифт:
Франсуаза присела на край кровати, выпятила грудь и выдохнула:
— Ах! Мой маленький швейцарский домик будет мне теперь казаться безвкусным! Если бы я знала, то купила бы старую ферму вроде этой, а ты обставил бы ее по своему вкусу.
— Я тебе предлагал это, — ответил Кристиан.
— Ты же помнишь, что Жорж не хотел. Он слишком любит комфорт. Но в комфорте смертельно скучно жить, не так ли, мадемуазель?
Элизабет не знала что ответить. В присутствии этой элегантной женщины она терялась и опять становилась
— А когда будет новоселье?
— В следующую пятницу, — сказал Кристиан.
— Отлично! Устроим ужин со свечами. Это будет очень мило! Надеюсь, вы будете свободны в этот вечер, мадемуазель?
— Нет, — хмуро ответила Элизабет.
— Как жаль! — воскликнула Франсуаза. — Ты слышишь, Кристиан, что она говорит? Ты должен убедить ее, дорогой.
— Конечно, конечно, — сказал он, взяв Элизабет за руку. — Она сможет прийти хоть ненадолго…
Элизабет высвободила руку и сказала:
— Ты отлично знаешь, что это невозможно.
— Кого ты приглашаешь? — спросила Франсуаза.
— Ну… всю компанию, — ответил Кристиан.
Франсуаза сделала испуганное лицо:
— Ты с ума сошел! Будет слишком много народа! Нам было бы приятнее побыть среди своих. Подожди немного…
Двумя пальцами она потерла переносицу, видимо желая получше сосредоточиться, и сообщила певучим голосом:
— Естественно, Сюзи, Мадлен, Боб.
— Малыш Сольнье…
— Да.
— Ги и Жан-Марк…
— Если тебе так хочется…
— О! И еще те две очаровательные девушки, которые остановились в гостинице «Гора Арбуа». Как их зовут?
— Колетта Фабр и Эвелин Деламюр…
— Да-да! Если бы мой муж был здесь, я попросила бы тебя пригласить эту пышную блондинку, при виде которой у него спирает дыхание.
— Когда приедет Жорж?
— Откуда я знаю? Думаю, что недели через две, не раньше.
— Тогда блондинка отпадает?
— Да, отпадает, — ответила Франсуаза, рассмеявшись серебристым смехом.
— Тогда мне, наверное, стоит пригласить этого австрийского красавца, имя которого я не буду называть, чтобы не скомпрометировать тебя.
Глаза Франсуазы заблестели:
— Ты это сделаешь для меня, Кристиан?
— Не раздумывая!
— Хорошо, я согласна, — сказала она, хлопнув ладонью по дивану.
Эти слова свидетельствовали о таких тесных отношениях между ними, что Элизабет вновь возмутилась. Не принимавшая участие в разговоре, Элизабет удивилась количеству людей, заполнявших жизнь Кристиана, в то время как она полагала, что занимает в ней главное место. Она вдруг ясно почувствовала, что была здесь лишней. Однако ей не хотелось уходить. Первой должна была уйти эта женщина. И действительно, обсудив последние детали праздника, Франсуаза удивилась как быстро
— Мне надо бежать, дружок. У меня еще встреча с Полиной в «Избе».
— Она все еще в Межеве?
— Да. Ее муж сломал позавчера ногу, когда вылезал из саней. Эта целая история! Я расскажу тебе потом. До свидания, мадемуазель.
Элизабет с облегчением посмотрела вслед уходившей представительнице того мира, в котором она никогда не будет жить. Кристиан проводил Франсуазу до двери. На пороге она задержалась и сказала доверительным тоном:
— У тебя не слишком много проблем с твоим крестьянином, Кристиан?
— Да что ты! — ответил он. — Рубильо ворчит немного для виду. Но я сумею заставить его потерпеть.
— Во всяком случае, если ты сейчас стеснен в средствах, скажи. И мы найдем выход.
— Ты прелесть, — сказал Кристиан, целуя ей руку.
Когда она ушла, он повернулся к Элизабет с беззаботным лицом. Разве он не заметил, что она была шокирована слишком любезным приемом, который он оказал Франсуазе? Он хотел снова обнять девушку, но она так резко отодвинулась, что он ударился локтем об угол сундука. Эта боль вызвала в нем злость.
— Что с тобой? — спросил он.
— Ничего.
— Да нет же! Достаточно посмотреть на тебя, чтобы понять, что ты разозлилась.
— Мне не нравится эта женщина, Кристиан, — сказала Элизабет.
Он закинул назад голову, его глаза и зубы блеснули:
— Франсуаза? Вот это да! Уж не ревнуешь ли ты меня к ней?
Прислонившись к стене, она бросила на него огненный взгляд и ответила:
— Да, Кристиан.
— Это просто смешно! — воскликнул он. — Скорее она должна ревновать меня к тебе, Элизабет.
— Почему?
— Потому что мы с Франсуазой знакомы вот уже восемь лет, потому что она мой лучший друг и потому что, встретившись с тобой, я вижусь с ней все реже и реже.
— Ты не говорил мне, что она уже была в этой комнате!
— Я даже и не подумал об этом.
— Как ты с ней познакомился?
— Через общих друзей.
— В Межеве?
— Нет, в Каннах. У Жоржа и Франсуазы есть великолепный дом на юге. Первый раз я у них был на коктейле с товарищем. Затем они пригласили меня одного.
— Ты часто у них бывал?
— Очень часто. Они симпатичные люди. Впрочем, я больше нигде и не находил такого гостеприимства, широкого и ненавязчивого.
— Ты поедешь туда в этом году?
— Может быть, на пасху.
Элизабет испуганно посмотрела на него:
— Как… на пасху?
— Ну да! Наша школа закрывается на две недели. После окончания зимнего сезона ты уедешь с родителями в Париж. А мне что делать одному в Межеве в распутицу?
— Ты прав, — прошептала она, потупившись. Мысль о расставании удручала ее. Вдруг она подняла голову и грустно сказала: