Прекрасная разбойница
Шрифт:
— Как вы и сами видите, Гай, во всем доме еще очень много дел. Я заказала новую мебель у мистера Виглесворта, и он сейчас изготовляет ее. На этой неделе мебель для столовой будет готова. — Кэтлин без умолку болтала, чтобы скрыть волнение. Молодой женщине было не по себе, когда Гай расточал ей комплименты или делал прозрачные намеки. Поведение этого человека свидетельствовало о том, что сегодня он прибыл сюда в надежде услышать положительный ответ на свое предложение. Поэтому Кэтлин усомнилась в том, что ей удастся отделаться от Гая легко.
В столовой временно поставили небольшой столик — в ожидании доставки новой
«А он все-таки довольно красивый», — убеждала она себя. Гай был выше Кэтлин всего на несколько дюймов, но хорошо сложен, поэтому казался высоким. Его движения отличались необычайной грацией, и Кэтлин полагала, что это результат долгих тренировок.
Светло-рыжеватые волосы Гая на ярком солнечном свете приобретали оттенок пшеницы. У него были классические черты лица и только орлиный нос, чуть загибающийся книзу, несколько портил общее впечатление. Однако глаза Гая выражали какое-то беспокойство и не располагали к нему. Вот теплый взгляд Эрика, казалось, проникал ей в самую душу. Глаза же Гая, синевато-серые и блеклые, временами напоминали стекло. В них никогда не светилась улыбка, а это Кэтлин считала дурным знаком. Независимо от поведения и настроения Гая его глаза оставались холодными как лед.
Жюстин подала ужин, и Кэтлин, к счастью, не пришлось извиняться перед гостем: неопытная кухарка не пережарила мясо и не испортила картофель и овощи. Так что все блюда оказались вполне съедобными. Кэтлин через силу поддерживала беседу. Не раз за этот вечер она с завистью вспоминала о том, как непринужденно болтает с гостями кузина Мадлен. Будь она сама одарена такими способностями, это облегчило бы ее задачу. Кэтлин уже жалела, что пригласила Гая на ужин. Лучше уж было попросить его приехать к ней побеседовать чуть позже. Однако она предполагала, что, вкусно поев, Гай станет восприимчивее к ее словам.
— …и поэтому я решил применить кое-какие из новых технических достижений. — Сейчас Гай обсуждал сельскохозяйственные нововведения, к которым собирался прибегнуть на практике весной, во время посева риса.
— Весьма заманчиво, — с искренним интересом откликнулась Кэтлин. — Может, и я потолкую потом об этом с мистером… Как, простите, его имя?
— Селден.
— Да-да, с мистером Селденом. Так как земля в «Белых дубах» оставалась под паром в течение нескольких лет, уверена, что в следующем сезоне можно рассчитывать на хороший урожай. И все же новые технологии меня очень интересуют. — Кэтлин рассмеялась: — О Господи, как это забавно звучит: «Новые технологии меня очень интересуют!» Я говорю так, будто разбираюсь в старых. На самом деле мне предстоит еще многому научиться. Как только я приведу в относительный порядок дом и сад, приготовив их к зиме, сразу приложу все усилия к тому, чтобы «Белые дубы» снова стали приносить доход.
Кэтлин пожалела о своих словах, поняв, что они побудят Гая заговорить о его матримониальных намерениях.
— Дорогая моя, я восхищен вашей силой, энергией и решимостью. Но полагаю, вы берете на себя слишком много. Ни одна женщина не смогла бы со всем этим справиться. Вам нужен…
— Простите, сэр, — рассердилась Кэтлин, — но я не совсем обычная женщина.
— Напротив, Кэтлин, я считаю вас очень умной и находчивой, однако вы и сами видите, что задуманное вами несколько… гм… выходит за рамки привычного.
— Тем не менее, Гай… — начала Кэтлин, однако он остановил ее.
— Пожалуйста, дорогая, выслушайте меня. Я ценю все ваши планы и амбиции, но, по-моему, вы не обо всем подумали и не во всем отдаете себе отчет. Взять хотя бы рабов…
— Но я не вижу никаких проблем с…
— Но это же просто несерьезно! Уже то, что молодая женщина живет одна, без компаньонки, удивляет многих. Приходило ли вам в голову, что здесь придется жить в окружении чернокожих? Дорогая моя, да об этом и подумать страшно! К тому же у вас пока нет рабов, значит, вам предстоит покупать их. Как же вы пойдете на аукцион? Это же немыслимо! Там бывают только женщины самого низшего сословия!
— Простите, не могу с вами согласиться, — холодно проговорила Кэтлин. — Дело в том, что я вовсе не собираюсь покупать рабов.
— Что?! Но, Кэтлин, это же абсурд! А как же еще получать прибыли от плантаций? Отказавшись использовать труд рабов, вы обречете себя на банкротство.
— Не думаю. Я много размышляла об этом и убеждена в том, что те, кому хорошо платят за труд, работают гораздо лучше и продуктивнее. Кроме того, наемный труд исключает возможность восстаний рабов, ставших истинным бедствием на всех Карибских островах, как, впрочем, и во многих южных колониях. Африканцы, которых я найму для работы в «Белых дубах», будут трудиться на основе заключенного с ними соглашения или контракта, так что они смогут купить свою свободу. А потом выберут — оставаться ли им здесь, получая при этом приличную зарплату, или же, забрав свои бумаги, уйти от меня в другое место.
— Ушам своим не верю! Никогда в жизни не слышал более странных и нелепых рассуждений! Вы говорите о чернокожих, будто они люди, а не наша собственность…
— Они и есть люди, — горячо возразила Кэтлин. — И ни одна тварь Божья не заслуживает, чтобы с ней обращались подобным образом.
— Дорогая моя, вы говорите как аболиционистка, а не как истинная южанка.
— Возможно, потому, что я повидала в жизни куда больше, чем вы, Гай Синклер. Я побывала на берегах Африки и увидела, как живут эти люди в привычной для себя среде, из которой мы так жестоко их вырываем. К тому же я какое-то время работала бок о бок со многими чернокожими. И научилась уважать их гордость, прекрасные деловые навыки и способности.
Кэтлин понимала, что сказала лишнее, о чем потом пожалеет. В самом деле, где бы такая женщина, как она, могла работать бок о бок с чернокожими? Нет, нельзя рисковать, нельзя, чтобы кто-то узнал о ее жизни на борту «Хейзера». Но как ей объяснить эти слова, если у Гая возникнут вопросы?
Однако, казалось, Гай слышал только себя. Не проявив никакого интереса к словам собеседницы, он обрушился на ее идеи.
— Вы совершенно неопытны и не знаете жизни, если всерьез верите в то, о чем говорите. Теперь мне понятно, что ваш дядя прав. Сегодня он сообщил, что вы без всякого энтузиазма отнеслись к тому, что я предложил вам руку и сердце. Он также убеждал меня не отступать от моих намерений, если вы попытаетесь противодействовать им.