Прекрасное далеко
Шрифт:
— Сесили, это моя кузина, мисс…
— Нэн Уошбрэд, — холодно произносит Энн.
Мы с Фелисити чуть не взрываемся хохотом, но тут же соображаем, что это анаграмма имени Энн Брэдшоу.
Чары отлично скрывают Энн. Сесили, похоже, очарована «старшей двоюродной сестрой Фелисити» и говорит с ней так, словно перед ней — герцогиня.
— Вы будете пить с нами чай, мисс Уошбрэд? — с придыханием спрашивает она.
— Боюсь, нет. Мы отправляемся посмотреть на мисс Лили Тримбл в «Макбете».
— Я большая поклонница мисс Тримбл, —
Врунья!
Энн напоминает мне кошку, загнавшую мышь в угол.
— Какое чудесное ожерелье!
Она дерзко касается жемчужин и хмурится.
— О, они липкие!
Сесили в ужасе хватается за шею.
— Не может быть!
Энн одаривает ее взглядом одновременно сожалеющим и самодовольным.
— Знаете, дорогая, я неплохо разбираюсь в драгоценностях, и должна с сожалением вам сказать, что ваше ожерелье — подделка.
Лицо Сесили багровеет, и я пугаюсь, что она сейчас зарыдает в голос. Она снимает ожерелье и внимательно рассматривает его.
— Ох, боже! Ох! А я уже всем его показала! Теперь все сочтут меня за дуру!
— Или за обманщицу, — говорит Энн, и в ее голосе появляется легкий оттенок жестокости. — Знаете, я недавно слышала историю о девушке, которая выдавала себя за знатную особу, а когда ее обман раскрылся, ее репутация была погублена. Мне бы не хотелось, чтобы с вами случилось нечто подобное.
Сесили, ужаснувшись, сжимает ожерелье в ладони, стараясь спрятать.
— И что мне теперь делать? Я погибну!
— Ну, что вы, что вы, — Энн легонько похлопывает Сесили по плечу. — Вы не должны так тревожиться. Я могу его забрать у вас. А вы скажете матушке, что оно потерялось.
Сесили прикусывает губу и всматривается в жемчуг.
— Но она так рассердится…
— Это все же лучше, чем выглядеть в глазах других глупышкой… или кое-кем похуже.
— Действительно, — бормочет Сесили. — Спасибо за добрый совет.
И она неохотно отдает ожерелье Энн.
— Я его спрячу подальше, вы можете быть уверены, никто об этом не узнает, — заверяет ее Энн.
— Вы очень добры, мисс Уошбрэд.
Сесили смахивает слезу.
— В вас есть что-то такое, что вызывает желание помочь, — мурлычет Энн, и ее улыбка сияет, как солнце.
— Но это была удивительно хорошая подделка, — говорю я, когда мы остаемся одни. — Как ты догадалась, что жемчуг фальшивый? Я бы поклялась, что он настоящий.
— Он и есть настоящий, — говорит Энн, застегивая драгоценность на своей шее. — Это я — удивительно хорошая подделка.
— Да, Энн Брэдшоу! — восклицает Фелисити. — Ты просто великолепна!
Энн улыбается.
— Спасибо.
Мы беремся за руки, чтобы насладиться единством. Наконец-то Энн перехитрила эту отвратительную Сесили Темпл. Воздух вокруг становится как будто прозрачнее и свежее, как после дождя, и я уверена, что мы движемся к счастливому будущему.
Мадемуазель Лефарж сообщает, что экипаж прибыл. Мы представляем
— Как поживаете, мисс Уошбрэд?
— С-спасибо, хорошо, — отвечает Энн чуть дрогнувшим голосом.
Я крепко сжимаю ее руку, потому что боюсь, как бы недостаток уверенности не ослабил иллюзию. Энн должна верить в нее безоговорочно.
— Странно, но мне почему-то кажется, что мы уже встречались прежде, — говорит мадемуазель Лефарж. — В вас есть что-то знакомое, только я никак не могу это уловить.
Я стискиваю ладонь Энн, усиливая нашу связь. «Ты — Нэн Уошбрэд. Нэн Уошбрэд. Нэн Уошбрэд».
— Меня часто принимают за кого-то другого. Однажды даже сочли меня за одну бедняжку из школы-интерната, — отвечает Энн.
Фелисити, не выдержав, хохочет.
— Простите, — говорит она, взяв себя в руки. — Я просто вспомнила шутку, которую мне рассказали на прошлой неделе.
— Что ж, я рада нашему знакомству, мисс Уошбрэд, — говорит мадемуазель Лефарж. — Не пора ли нам? Экипаж ждет.
Я замечаю, что сдерживала дыхание, и выпускаю воздух из груди.
— Страшно было? — шепчу я, когда кучер открывает перед нами дверцы экипажа.
Энн усмехается.
— Но она поверила! Она совсем ничего не почувствовала. Наш план работает, Джемма!
— Да, верно, — соглашаюсь я, касаясь ее руки. — И это только начало. Но давай не будем терять головы.
— О, какое прекрасное ожерелье! — замечает мадемуазель Лефарж. — Прекрасные жемчужины!
— Благодарю вас, — отвечает Энн. — Их подарил мне кое-кто, неспособный оценить их по достоинству.
— Какая жалость, — посмеивается наша учительница.
Невероятно возбужденные, мы едем на поезде в Лондон. Нас воодушевляет обладание такой могущественной тайной. Мне немного неловко от того, что мы обманули мадемуазель Лефарж, она мне очень нравится, но это необходимость. Мысль о том, как легко мы можем обеспечить себе свободу, волнует меня до глубины души. Свобода… теперь она у нас есть. Как ни удивительно, но я обнаруживаю, что, когда пользуюсь магией, чувствую себя гораздо лучше — я как будто оживаю, пробуждаюсь. У меня только что не кружится голова.
— Чем вы собираетесь сегодня заняться в Лондоне, мадемуазель Лефарж? — спрашиваю я.
— У меня назначено несколько встреч, — отвечает она со счастливым вздохом. — Это связано со свадьбой.
— Вы должны рассказать нам все-все, — настаивает Фелисити.
Мы забрасываем мадемуазель Лефарж вопросами. У нее будет веер? А кружева на платье? А вуаль? Будет ли ее платье расшито апельсиновыми цветами, на счастье, как это сделала королева Виктория?
— Ох, нет, ничего особенно пышного! — возражает мадемуазель Лефарж, поглядывая на свои пухлые руки, лежащие на коленях. — Это будет простое деревенское венчание в церкви школы Спенс.