Прекрасное воскресенье для пикника [другой перевод]
Шрифт:
Боди. Мы с Бадди — не развлекаемся с посторонними.
Доротея. Ну, как же ты можешь называть их посторонними, если работаешь с ними в одном оффисе, с этими девушками из Интернэшнл Шу уже сколько? Лет двадцать? А они все посторонние?
Боди. Не все там работают столько же, сколько и я. (Она высмаркивается.)
Доротея. Нет, некоторые, наверное, все-таки столько же, если только смертность у вас не выше, чем…
Доротея,
Боди. Понимаешь, Дотти, мы с Бадди чувствуем себя очень хорошо с тобой.
Доротея. Боди, ты же знаешь, что я здесь поселилась ненадолго, потому что это близко от Блюэт. Пожалуйста, не заставляй меня чувствовать себя виноватой. Разве у меня есть для этого основания?
Боди. — Нет, нет, Дотти — не думай об этом: мы с Бадди — оба любим поесть, а если что и останется, то на Крав Кёр всегда есть очаровательные малыши, с которыми можно поделиться, так что, Дотти, —
Доротея. Да, должно быть. Так и сделайте. Давай не будем продолжать этот разговор. Я вижу, он причиняет тебе боль.
Боди. Мне? Нет. Я думаю только о тебе, Дотти, — но если ты все-таки изменишь свое решение, то вот тебе расписание движения открытых трамваев на Крав Кёр.
Элина. Пожелтело от старости. Его еще можно разобрать?
Боди. Знай, мы будем надеяться, что ты присоединишься к нам, Дотти.
Доротея. Да, конечно, — я знаю.
Боди. Да. — Но помни, что мы будем очень рады, если — туфли. (Она направляется в спальню, чтобы надеть туфли.) Я все еще в тапочках.
Доротея (Элине, после того, как Боди ушла в спальню). Итак! Я дала вам продленный чек. Мы въедем в Вест-Мориленд-Плэйс первого июля, и я должна буду сильно экономить, чтобы сводить концы с концами в такой дорогостоящей квартире.
Элина. Подумайте о преимуществах. Фешенебельный адрес, две спальни, малый кабинетный рояль в гостиной и —
Доротея. Да, я знаю. Там будет очень приятно принимать Ральфа.
Элина. Надеюсь, что принимать Ральфа — это не единственная причина, по которой вы переезжаете на Вест-Мориленд-Плэйс.
Доротея. Не единственная, но главная.
Элина(медленно наклоняясь вперед с широко раскрытыми глазами). Моя дорогая Доротея! У меня такое впечатление, что я сегодня в газете видела имя Ральфа Эллиса в отделе светской хроники.
Доротея. В отделе светской хроники?
Элина. Да, именно там. Я уверена в этом.
Напряженно поднявшись Доротея берет воскресную газету, которую Боди небрежно оставила на диване после того, как вырвала из нее «одну заметку» — страницу
Доротея. Боди — БО-О-О-ОДИ-ИЕ!
Боди. Что, Дотти?
Доротея. Где светская хроника из «Пост-Диспетч»?
Боди. А-а…
Доротея. Что значит твое «а-а»? Этот отдел вырван из газеты, и я хотела бы знать, куда он исчез?
Боди. Дотти, я —
Доротея. Что это с тобой? Почему ты так погрустнела? Я просто хочу узнать, не видела ли ты страницу со светской хроникой из воскресной газеты?
Боди. Да, я — использовала ее, чтобы завернуть жареного цыпленка, милая.
Доротея (Элине). Единственный отдел в газете, который меня интересует. А она берет и заворачивает в него цыпленка, пока я сплю! Вы понимаете, что я хочу сказать? Теперь вы понимаете? (Она оборачивается к Боди.) Пожалуйста, вынь жареного цыпленка из страницы со светской хроникой и дай ее мне!
Боди. Милая, жареный цыпленок так замаслил бумагу, что —
Доротея.Я выну его сама! (Она идет на кухоньку, развертывает цыпленка и держит в руках часть газетной страницы.) Ты оторвала часть страницы? Почему? Зачем?
Боди. Разве? Я —
Доротея. Никто, кроме тебя, не мог этого сделать. Где кусок, который ты оторвала?
Боди. — Я — (Она беспомощно мотает головой.)
Доротея. Вот он — Скомканный и выброшенный в ведро! — Зачем, я только не понимаю? (Она выхватывает скомканную бумагу из ведра и распрямляет ее, плотно прижимая ладонями к кухонному столу, чтобы разгладить. Она держит оторванный кусок газеты так, что зрители видят большую фотографию молодой женщины приятной наружности, которая с трудом сдерживает улыбку триумфа. Затем она громко читает хриплым, убитым голосом.) Мистер и миссис Джеймс Финли объявляют о помолвке их дочери мисс Констанции Финли и мистера — Ральфа Эллиса, директора колледжа —
Пауза. На сцене все приходит в движение. Доротея после минутного ошеломления приходит в состояние бурной деятельности. Она хватает коробку из-под обуви, приготовленную для пикника, яростно всовывает ее в руки Боди, открывает для нее дверь, но бросается обратно взять маленькую черную соломенную шляпку Боди, украшенную бумажными маргаритками. Затем снова открывает для Боди дверь с жестом отчаяния, означающим «убирайся!». Боди уходит. Слышно, как на площадке из рук Боди падают различные предметы, и как она быстро тяжело вздыхает. Наступает тишина. Элина поднимается с места с механическим выражением сочувствия.