Прекрасный каратель
Шрифт:
Я фыркнул от смеха и направился вниз.
Это неплохая идея.
На мне все еще были пальто и ботинки, поэтому я направился прямо через двор к огромному сараю на опушке леса. Мне пришлось отгребать снег от дверей, прежде чем я смог их открыть. Справа стоял старый Кадиллак, блестевший красным цветом, с двигателем, который не работал около двадцати лет. Это был любимый проект моего дедушки, и никто даже не подумал избавиться от машины после его смерти. После того, как Калабрези убили его.
Слева
Я принялся поднимать поддоны из штабеля и складывать их в кучу достаточно далеко от дверей сарая, чтобы быть уверенным, что они тоже не будут отражать свет. Когда я закончил, я облил все бензином и схватил брезент и рулон изоленты из кучи на полке позади сарая.
Я снял пальто и отбросил его в сторону, возвращаясь в дом, а затем направился в подвал, чтобы завернуть нашего нелюбимого кузина, как самый дерьмовый рождественский подарок в мире.
Я бросил брезент рядом с ним у подножия лестницы, разложил его плашмя, и начал пинать, пока он не перекатился на него.
Я посмотрел на его уродливое лицо, которое все еще было разбито после моего нападения на прошлой неделе.
Я поджал губы, вспоминая все то время, что мы провели вместе, когда росли. Он ходил за мной повсюду, как заблудшая дворняжка. Я вспомнил, как он просил у матери копию каждого моего подарка и даже такую же одежду, как у меня, чтобы он мог выглядеть так же. Это было действительно грустно. Жалко. Он всегда так старался быть одним из нас, крался позади меня и моих братьев, как будто думал, что может занять место Анджело, и мы снова станем группой из четырех человек.
Он делал всякие странные вещи, чтобы привлечь наше внимание, слонялся по сторонам, показывал нам животных, которых он поймал и искалечил различными грубыми способами, или задирал юбки у девушек, как будто вид трусиков мог позабавить нас.
Как только он начал мучить людей, а не животных, он с удовольствием присылал нам подробности того, что он с ними сделал, и даже фотографии. Однажды я ел превосходный буррито, а он испортил его, прислав мне замедленное видео, на котором он стреляет в голову какому-то парню. Я до сих пор не могу смотреть на мексиканскую еду.
И однажды он задул все свечи на моем праздничном торте. Худший день рождения.
— Скатертью дорога, отброс, — выплюнул я, накрывая его лицо брезентом, радуясь, что мне больше никогда не придется смотреть на него снова.
Я туго свернул его, закрепив скотчем, чтобы его кровь больше не пролилась в доме. Было бы трудно вычищать твердую древесину, если бы она попала на неё.
Как только он стал
С каждым шагом его голова ударялась о дерево, и я начал петь на мотив Pop Goes The Weasel.
— Гвидо пришел снять свой груз, но Слоан не слабая, он пытался взять то, что не было его, так руби!
Слоан высунула голову из гостиной, когда я добрался до коридора, и я по-волчьи ухмыльнулся, когда она подняла брови, глядя на меня.
— Ты всегда шутишь об убийствах? — спросила она, хмуро глядя на тело, которое я таскал по коридору.
— Я имею в виду… только когда я убиваю. — Я пожал плечами. — Кроме того, это не было убийством. Это была самооборона.
— Ты действительно должен быть таким…веселым? — спросила она.
— Ты хочешь, чтобы я оплакивал мудака, который изнасиловал бы и убил тебя? — спросил я, и юмор ускользнул из моего голоса, когда я опустил хватку на его лодыжках, и его ступни грохнулись на пол.
Взгляд Слоана стал жестче.
— Нет.
— И ты снова собираешься плакать из-за него?
— Нет, — прорычала она.
— Хорошо. Хочешь пойти посмотреть, как он горит? — спросил я с ухмылкой, протягивая руку в знак приглашения.
Слоан робко улыбнулась мне в ответ, и когда моя улыбка стала шире, ее улыбка тоже расползлась. Она взяла меня за руку, и я дернул ее в свои объятия, крепко и быстро прижавшись губами к ее губам.
— Никогда не извиняйся за то, кто ты есть, белла, — прорычал я. — Ты воин.
— Мне нравится, как это звучит, — ответила она, прижав ладони к моей груди.
— Тебе идет, — согласился я.
Я отступил от нее и снова схватил Гвидо за лодыжки, и начал тащить его к задней двери. Прежде чем выйти за мной на снег, Слоан надела мамины сапоги и накинула пальто. Я проложил путь прямо к приготовленным стопкам дров и закинул на них труп Гвидо.
Все загрохотало, когда его вес ударил по этому, и я ушел, чтобы взять канистру с бензином, прежде чем вылить на него.
Слоан неподвижно стояла, уставившись на кучу для костра, как статуя, и я, хоть убей, не мог понять, что творится за этими большими карими глазами.
Я вытащил из кармана спичечный коробок и двинулся к ней, открывая коробку. Я вытащил спичку и, покрутив ее между пальцами, снова закрыл коробку.
Слоан все еще смотрела туда, как будто меня не было рядом с ней.
Я медленно протянул руку, предлагая ей спичку.
— Хочешь этой чести? — спросил я, думая, не будет ли это слишком. Точкой, в которой она запнётся, отступит, скажет нет…
Взгляд Слоан скользнул ко мне, ее губы приоткрылись от мысли, которая пришла к ней.
Ее взгляд опустился на спичку, и она потянулась к ней, взяв коробку в другую руку.
Она оглянулась на костёр, но мой взгляд был прикован к ней. Наблюдая, как она медленно приложила спичку к коробке и глубоко вздохнула.