Прекрасный каратель
Шрифт:
Николи подхватил меня на руки, вытащив мои ноги из снега, и, прижал меня к груди, повернулся и направился обратно вниз по склону.
— Я больше никогда никому не позволю забрать тебя у меня, — поклялся он.
Я поджала губы, потому что была совершенно с этим не согласна. Я уеду подальше от залива Грешников, как только представится шанс.
***
Меня укрыли грудой одеял в доме моей семьи. Моя старая спальня больше не пахла знакомо. Пахло новыми простынями и разбитыми мечтами.
Папа еще не пришел ко
Николи был внизу. Он принес мне еду, воду, грелку. Он сказал, что я могу получить все, что попрошу, но я ничего не просила. Потому что я хотела, чтобы его заклятый враг был в моих объятиях. Но я не должна была хотеть этого, потому что теперь я знала, что Рокко был более жестоким, чем я могла себе представить. Я пыталась заставить свое сокрушенное сердце ожесточиться против него. Я хотела, чтобы оно превратилось в железо и никогда больше не истекало кровью ни для кого.
Как я могла быть такой наивной?
Я подумала о Коко, и у меня вырвался рык ярости. Я должна была вернуться за ним, но другие Ромеро никогда бы меня не отпустили. Я должна была использовать этот шанс. Но теперь мой маленький друг остался в их лапах.
Он может будет в порядке, но он их ненавидит. Я не хотела оставлять его наедине с этой жизнью, но что я могла сделать для него сейчас?
Когда в доме стало тихо, я соскользнула с кровати, достала из шкафа рюкзак и начала его набивать. Мне надоело сидеть в клетке. Пришло время бежать. Я не собиралась ждать, пока папа вернется в дом со всей своей охраной. Сегодня вечером на участке работало много мужчин, но я знала, где будет каждый из них. Я также знала, что к западу на территории есть дыра в заборе. Я обещала себе тысячу раз, что выскользну из этого, с тех пор как нашла ее в детстве. Сегодня пришло время выполнить обещание, данное самой себе.
Теперь никто не имел значения, кроме меня. Мне нужно начать защищать себя от таких мужчин, как Рокко. Даже от Николи, который так доблестно боролся и спас меня, но только потому, что хотел меня для себя.
Собрав сумку и переодевшись в черную одежду, я направилась в ванную, собрав волосы в пучок и натянув на них шапку. Как только я покину территорию, меня будет нелегко узнать. У меня в кошельке были наличные, которые я украла из папиного кабинета. Этого хватит, чтобы уехать из Залива грешников и оплатить несколько месяцев в отеле. С остальным я разберусь позже. Мне было все равно, если я окажусь на улице, везде лучше, чем здесь, в моей клетке. Я собираюсь сломать решетку раз и навсегда.
Я взвалила рюкзак на плечи, натянула капюшон кофты и направилась к окну. Я открыла его, и посмотрела вниз на двухэтажный обрыв. Ветка дуба касалась стены дома, и я почти дотянулась до нее. Я наклонилась вперед, обхватила руками грубую кору и глубоко вдохнула, прежде чем повиснуть на ней.
Я прикусила язык и поползла к стволу, сила в моих руках угрожала подвести меня. Но во мне было слишком много решимости. Я не собиралась отпускать. Мот руки сначала отвалятся.
Я добралась до ствола, нашла точку опоры, и
Мое сердце сжалось, когда я поняла, что нахожусь в поле зрение, и я яростном темпе двинулась к западу от имения.
— Замри! — проревел голос, и мое сердце дрогнуло, когда я узнала Ройса. — Руки на голову, или я взорву ее!
Я выругалась себе под нос, подняв руки и повернувшись лицом к своему старому другу.
Его суровое лицо смягчилось, и он с тревогой бросился вперед, опустив ружье.
— Мисс Калабрези! Что ты здесь делаешь? Твой отец только что приехал домой, чтобы увидеть тебя.
Он остановился в футе от меня, протянув руку, словно хотел обнять меня, но передумал. Я догадалась, что теперь, мы на территорию моего отца, он вернулся к своей рутине охранника. Хотя мы оба знали, что он значит для меня гораздо больше.
— Я больше не могу быть здесь, Ройс. Мне надо уйти. Пожалуйста, просто отпусти меня, — умоляла я.
Ройс нахмурился, упираясь ногами.
— Я не могу это сделать, мисс, вы же знаете, что я не могу. У вас все нормально?
Его взгляд упал на меня, как будто он ожидал увидеть порезы и синяки, оставшиеся после моего пребывания в компании Ромеро. — Может, тебе нужно с кем-нибудь поговорить?
— Я в порядке. Лучше, чем когда-либо, на самом деле, — твердо сказала я. Кроме моего разбитого сердца. — Мне не нужна эта жизнь, Ройс. Ты знаешь это лучше, любого в этом доме. Просто скажи, что не видел меня.
Он заколебался, его челюсть сжалась, когда он оглянулся через плечо.
— Я не могу отпустить тебя в город одну. Ты не переживешь ночь.
— Я прекрасно выживу, — твердо прорычала я. — Я пережила Ромеро.
— Они причинили тебе боль? — спросил он, выражение его лица изменилось при этих словах, как будто ему было больно думать об этом.
— Нет.
Да. Только не так, как я ожидала.
— Зайди внутрь, — призвал он. — Я клялся всегда защищать тебя, мисс Калабрези. И если я отпущу тебя, это не защитит тебя.
Я двинулась к Ройсу, зная, что он не шутит и мне не убежать от него. Но я должна была сказать свое слово.
— Знаешь, каково это, когда тебя всю жизнь защищают, Ройс? — холодно спросила я. — Это похоже на овцу, которую защищают от волков, и все это для того, чтобы фермер мог съесть ее позже.
Ройс тяжело сглотнул, опустив голову.
— Так принято в вашей семье, мисс.
Он потянулся ко мне, но я проигнорировала его руку, двигаясь вокруг него и пробираясь по заснеженной земле. Я не знала, как относиться к Ройсу теперь, когда знала, что он причастен к убийству матери и брата Рокко. Это не сходилось с человеком, который присматривал за мной всю мою жизнь.
Я направилась к дому, сжав руки в кулаки. Мне было все равно, увидит ли мой отец рюкзак и выражение моего лица. Он мог узнать, что я ненавижу это место, какая разница? Теперь я знала, кто он такой, что я родилась от человека, который был таким же бессердечным, как и его враги, и мне было все равно понравится ли ему это.