Прекрасный незнакомец
Шрифт:
Лорд Фарлейн вспыхнул.
— Такая мысль действительно мелькнула у меня в голове. И он принялся подробно объяснять, с какими трудностями встретился, готовясь к исполнению роли в какой-то пьесе, которая будет идти в театре «Друри-Лейн» в течение двух недель. Он простер свои объяснения до того, что, несмотря на все более хмурый вид Артура, прямо тут же продекламировал Керри несколько строк из пьесы, которые казались ему наиболее проникновенными.
За ужином она, слава Богу, сидела прямо напротив Артура, но также и напротив наблюдательной леди Притчетт. Артур, конечно, был, как всегда, очень обаятелен; Керри восхищалась легкостью,
Так же было очевидно, что Керри чувствует себя здесь очень неуютно. Для первого блюда она взяла не ту ложку, перепутала приборы, когда лакей-шотландец попытался ее обслужить. Он сердитым шепотом приказал ей по-гэльски положить все на место — что вызвало повышенный интерес у леди Притчетт, — и только тогда Керри сообразила, что он сам ей все положит. И она была единственной, кто не понял явно очень смешную шутку лорда Рейнолдса, на которую весь стол отозвался вежливым смехом. Чувствуя себя неуклюжей деревенщиной, Керри все сильнее прижималась к спинке стула по мере того, как ужин продолжался, и надеялась только, что никто не заговорит с ней или, не дай Бог, не попытается предложить ей какое-нибудь блюдо.
Когда после последнего блюда лакеи убрали тарелки, Керри как последняя дура решила, что самое худшее, наконец, позади. С облегчением, вздохнув, она улыбнулась Артуру, ответила на вопросы леди Биллингсли касательно погоды в Шотландии — «Да, зимой там довольно холодно» — и даже фыркнула, когда Клодия скорчила гримаску, которую заметила только Керри.
Но тут лакеи двинулись к столу целым войском и поставили перед каждым мужчиной маленькие хрустальные бокалы. Однако, перед тем как налить в бокалы вино, мужчины встали, женщины тоже поднялись и группками выплыли из столовой. Керри подумала, что этот обычай — еще одно проявление глубоких различий между ней и аристократами. В Гленбейдене после вечерней трапезы мужчины отправлялись прямо в постель, поскольку им предстояло встать с восходом солнца.
Клодия пошла к дверям вместе с Керри.
— Все просто замечательно, да? — взволнованно прошептала она, просунув руку под локоть Керри. — Вам наговорили столько комплиментов.
На этот раз Керри впервые рассмеялась по-настоящему и закатила глаза.
— Какая нелепость! Я за все время и двух слов не сказала! Клодия пожала плечами.
— Какая разница? Ведь они-то считают наоборот.
Они вошли в салон, где дамы уже расположились на уютных диванах в разных концах комнаты. Кто-то спросил у Клодии о ее школе для девушек. Керри с удивлением и очень внимательно слушала, как Клодия описывает школу, которую она построила для девушек, работающих на фабриках. Очарованная той стороной личности графини, которая была ей неизвестна, Керри поняла, что Клодия участвует во множестве благотворительных акций.
— А вы, миссис Маккиннон? Вы любите заниматься благотворительностью?
Этот вопрос, заданный леди Дарлингтон, испугал Керри. Она выпрямилась
— Ах… благотворительность, — протянула она. Леди Дарлингтон кивнула. Леди Филмор и Барстоун наклонились вперед, словно опасаясь пропустить ее ответ. — М-м-м… в Гленбейдене нет благотворительности.
— Как, миссис Маккиннон? Вы не должны скромничать. Вы же сами рассказывали мне, как вы помогаете людям из клана Маккиннонов.
Смутившись, Керри посмотрела на Клодию. Та ответила ей дружеской улыбкой, пытаясь помочь, но Керри даже ради спасения собственной жизни не могла бы похвастаться тем, что помогает своему клану.
— Клан Маккиннонов… — неуверенно начала она, покосившись на Клодию. Та в ответ кивнула. — Я… э-э-э… да. Мне нечем здесь похвалиться, ведь мы все помогали друг другу. Мы все вместе отвечали за нашу землю и вместе работали на ней.
Наступила такая тишина, что можно было услышать, как желудок леди Барстоун сражается с поглощенным ужином.
— Вы работали? — ошеломленно спросил кто-то. Керри поняла, что совершила страшную ошибку. Она попыталась загладить ее смехом.
— Ах, право же, вряд ли у меня хватит дерзости назвать это работой. Так, иногда, что-нибудь состряпаешь…
— Миссис Маккиннон очень любит готовить — это ее хобби, — быстро вмешалась Клодия.
— Ага, люблю. — По крайней мере, у нее хватило ума согласиться с Клодией, хотя это была совершеннейшая ложь: она терпеть не могла это занятие.
Леди Филлипот наклонилась всем своим огромным телом вперед и оперлась руками о колени, чтобы не упасть.
— Как это очаровательно, миссис Маккиннон! А какие у вас еще есть излюбленные хобби?
— Доить коров? — спросил кто-то, и все дамы захихикали.
Керри почувствовала, что кровь прилила к ее щекам. Неужели эти женщины полагают, что молоко появляется у них на столах как по волшебству?
— Однажды я доила корову, — тихо проговорила она.
— О-о-ох, вот замечательно! — прокаркала леди Филлипот. — Расскажите же нам об этом поподробнее, миссис Маккиннон!
Керри уже приготовилась объяснить леди Филлипот, что у них нет целого войска поваров, чтобы их кормить, но Клодия резко вмешалась в разговор:
— Право же, Олимпия, можно подумать, что вы никогда не видели, как доят коров! А теперь будьте так добры, порадуйте нас вашим красивым голосом, спойте что-нибудь. Я уверена, что леди Боксуорт согласится аккомпанировать вам на фортепьяно.
— С удовольствием, — отозвалась леди Боксуорт и встала со стула.
— Ну ладно, если вы настаиваете, — заскромничала леди Филлипот. Каким-то образом ей удалось подняться со своего места, и обе дамы проследовали в дальний конец салона, а Керри благодарно улыбнулась Клодии.
— Я хочу немного подышать свежим воздухом. — Она встала и отошла от дам, прежде чем кто-либо успел окликнуть ее и подвергнуть дальнейшим разоблачениям.
Керри выскользнула за дверь в противоположном конце комнаты и оказалась в плохо освещенном помещении. На ощупь пробираясь вдоль стены, она медленно прошла по периметру незнакомой комнаты, пока не отыскала другую дверь и, открыв ее, с радостью увидела тонкий луч света в конце, как ей показалось, какого-то коридора. Господи, неужели она теперь еще и заблудится? И она двинулась вперед, на спасительный лучик света. Вот так она блуждает без цели и направления с того утра, когда Чарлз Монкрифф осквернил ее тело своими грязными руками.