Прелестная беглянка

Грейди Робин

Они вышли из-за дерева и увидели, что мадам Придо, держа за руку Элеонор, идет с девочкой к главному входу в детский дом. Клэр осталась одна, и Матео показалось, что он знает, какие смешанные чувства обуревают в эту минуту маленькую девочку.

— Не переживай за свою подружку, Клэр, — сказала Бейли. — Мсье говорит, что тревожиться не о чем.

Клэр непонимающе взглянула на Бейли, вздохнула и произнесла что-то по-французски. У нее округлились глаза, когда она разобрала слова «мама» и «папа». Понятно. Клэр догадывалась, с какой целью позвали Элеонор. Должно

быть, она считала, что Элеонор нашла своих родителей потому, что считалась в детском доме самой примерной из девочек.

— Она говорит то, что я думаю? — обратилась Бейли к Матео.

Он кивнул:

— Николь говорила, что одна пара, уже несколько лет желавшая взять приемного ребенка, наконец-то получила окончательное разрешение.

— Элеонор?

— Похоже, что речь шла о ней.

Они оба посмотрели на Клэр. Та не отрывала взгляда от входной двери, за которой скрылась ее подружка. В горле Матео встал ком. В эту минуту он понимал маленькую Клэр лучше, чем кто бы то ни было. Как и то, почему, приезжая сюда, он испытывал двойственные чувства…

У Бейли разрывалось сердце при виде того, как сникла Клэр, хотя всего несколько минут назад девочка была полна жизни, болтала и смеялась почти беспрестанно. Наблюдая за тем, как она говорит с Матео, Бейли подумала о том, что, несмотря на возраст, Клэр все прекрасно понимает, что она рада за свою подружку, у которой теперь будут мама и папа, но ведь это также означает, что она, Клэр, останется одна и ей будет тоскливо без Элеонор.

— Элеонор предоставят возможность попрощаться с подружкой? — тихо спросила Бейли у Матео.

— Не сомневаюсь.

— Хотя бы так… — Бейли тяжело вздохнула. — Я конечно же рада за Элеонор, но ведь Клэр, наверное, будет труднее пережить их разлуку: ведь она осталась одна. Хотя зачем я тебе об этом говорю? Ты знаешь все лучше меня.

— Однажды Клэр тоже дождется своих родителей.

«Все дети дождутся своих родителей, я надеюсь», — поняла Бейли его невысказанные слова. И вовремя прикусила язык, с которого рвались необдуманные, хотя и искренние слова: «Я бы хотела стать им всем матерью!»

Бейли сама не знала, почему подумала об этом. Может, на эту мысль ее навела Клэр, которая теперь шла рядом с ними, высоко и гордо держа свою головку, так что на глаза Бейли навернулись слезы? Ведь до того, как потерять мать, Бейли была с ней четырнадцать чудесных лет, а ее отец, несмотря на их напряженные отношения, никогда и не помышлял о том, чтобы отдать дочь в детский дом. К тому же раньше он был совсем другим — любящим и заботливым…

Когда все трое зашли внутрь, навстречу им попался Реми. В руках мальчик держал старый, потрепанный футбольный мяч. Каким-то шестым чувством он понял, что Клэр нужна поддержка, и, перебросившись несколькими фразами с Матео по-французски, взял малышку за руку и поднялся с ней по лестнице, чтобы отвести в спальню для девочек.

Матео и Бейли молча смотрели за тем, как исчезают за балюстрадой две детские фигурки. Из ее груди вырвался тяжелый вздох.

— Мы могли бы подняться

с ними и попытаться ее развлечь, — сказала Бейли и, решительно тряхнув головой, сделала шаг в направлении лестницы.

Ее остановила рука Матео.

— Думаю, лучше ее сейчас не трогать. Реми ее поддержит.

Бейли помедлила, но затем неуверенно кивнула, соглашаясь. Матео знает, о чем говорит. И еще она подумала, что Матео, хотя он уже давно взрослый, должно быть, сейчас даже тяжелее, чем ей, — именно потому, что он знает больше и чаще становился свидетелем таких прощаний.

«Да, он не просто хороший человек, но еще и сильный, иначе просто отсылал бы детскому дому чеки, а не приезжал сюда каждый год», — подумала Бейли.

Матео положил руку ей на талию и потянул за собой к выходу.

— Поехали? — предложил он.

Бейли хотела бы отказаться, но потом кивнула. К чему расстраивать себя лишний раз, если они ничем никому не могут помочь? Оставалось лишь горячо надеяться и верить, что, как и сказал Матео, и Клэр, и Реми, и все остальные дети когда-нибудь обретут родителей, готовых подарить им свои любовь и тепло…

Матео направил машину к деревеньке, самым величественным зданием в которой была видневшаяся вдали церковь в готическом стиле. Они проехали два ресторанчика, пекарню и, к удивлению Бейли, оставили деревню позади.

Она кинула на Матео взгляд:

— Куда мы едем?

— Я подумал, может, стоит показать тебе что-нибудь другое, отличное от того, что ты уже видела? Например, крепость, хотя уже почти разрушенную. Говорят, что там обитают призраки.

Бейли заставила себя улыбнуться.

— Я за! — бодро отозвалась она в ответ на предложение Матео.

Через несколько минут поездки по сельской дороге они добрались до скалы, возвышавшейся над рекой. Выйдя из машины и поднявшись по выступам, служивших ступеньками, Бейли с Матео добрались почти до вершины. Они оба запыхались, однако вид, открывшийся перед ними, заставил Бейли забыть о тяжелом подъеме.

— Девятьсот лет назад здесь была выстроена деревянная цитадель, — начал рассказывать Матео. Взяв Бейли за руку, он повел ее ближе к развалинам. — К пятнадцатому столетию крепость усовершенствовали, к ней добавились эти постройки.

Бейли слушала Матео, затаив дыхание, рассматривая покрытые мхом арки, просевшие каменные ступени, остатки скульптур, примыкающих к холодным стенам.

— А призраки? Что говорят про них?

— Рассказывают, что у местного графа была дочь и он держал ее взаперти в башне. Вроде бы потому, что ему не нравился ни один из тех мужчин, кто к ней сватался, хотя на самом деле он просто не хотел расставаться со своей единственной дочкой. — Поддерживая Бейли за локоть, Матео помог ей переступить через кучу камней, и они вошли в темный коридор, пахнущий землей и сыростью. — Однажды в крепость заехал рыцарь. Его пригласили отужинать и переночевать. Он услышал, как где-то поблизости поет и плачет какая-то девушка. Тогда он спросил, не может ли он с ней поговорить? Граф не позволил.