Прелестная беглянка
Шрифт:
— А где Реми? — неожиданно спросил Матео, когда понял, что его нет среди детей. — С ним все в порядке? — чуть встревоженно обратился он к мадам Гарнье.
Та со слабой улыбкой протянула ему что-то:
— Это вам от Реми, мсье Селека. Он не захотел выйти. — Она развела руки в стороны и пожала плечами.
Матео принял из ее рук подарок. Это была картонка, завернутая в бумагу. Матео развернул ее и уставился на надпись под рисунком мальчика с футбольным мячом в руках:
«Не забывайте навещать нас, мсье».
Матео сглотнул.
— Я
— Мсье Селека! — негромко, но твердо позвала его мадам Гарнье. Он обернулся. — Думаю, вам не стоит этого делать. Я передам Реми вашу благодарность. Можете не сомневаться…
После недолгой борьбы с самим собой Матео стиснул зубы и медленно кивнул. Да, Николь Гарнье права. А если вдруг Реми попросит его о том, что он не сможет сделать, например взять его с собой?
Матео вернулся к Бейли. Она смотрела на него с грустной улыбкой, и в ее глазах он прочел понимание. Она молча взяла его руку и пожала ее. Матео с трудом улыбнулся ей.
Он сел в машину, не поднимая голову, почти уверенный в том, что Реми стоит у окна и глядит на них, как когда-то смотрел он сам, гадая, увидит ли Эрнесто еще раз или нет…
По дороге в Париж Матео почти не отрывал взгляда от дороги. Бейли несколько раз пыталась с ним заговорить, но, получая лишь односложные ответы, вскоре также погрузилась в молчание. Отвернувшись к окну, она думала, что ее ощущение, будто они с Матео давно знакомы, ошибочно. Иначе они бы не молчали, понимая и разделяя чувства друг друга, покидая детей, которым оба желали счастья, но сами не могли им его подарить.
По обоюдному молчаливому согласию, вернувшись в Париж, они не стали возвращаться к разговору о детском доме и о детях, живущих там, но оба чувствовали себя как-то неуютно, оказавшись в роскошном номере отеля, за несколько дней привыкнув к простой обстановке домика Матео.
Не отдохнув, они почти сразу отправились осматривать достопримечательности города.
Оживленный город все-таки немного поднял им настроение, и Бейли полностью отдалась знакомству с ним. Когда они гуляли по Елисейским Полям, Матео сказал, что сами парижане считают это место самым красивым. Бейли согласилась с этим. Проголодавшись, они остановились перекусить в одном из многочисленных кафе на улице среди голубей.
— Ты выбрал это кафе, потому что здесь уже обедал? — спросила Бейли, делая глоток белого вина.
— Нет, я, как и ты, здесь впервые.
— Но здесь уютно, правда?
— Да, мне тоже нравится.
Пока они ждали свой заказ, Бейли смотрела по сторонам. Ее внимание привлекла парочка влюбленных. Они негромко смеялись и смотрели друг на друга так, словно вокруг никого больше не было. Бейли вздохнула и повернула голову. Увидев, что Матео смотрит на нее, она невольно покраснела. О чем он думал, глядя на нее, когда она этого не видела?
К счастью, в это время принесли их заказ. Подкрепившись, они
Она долго стояла перед скульптурой Антонио Кановы «Амур и Психея».
— Как прекрасно, — сказала она. — Посмотри, сколько чувства вложил скульптур в свое произведение!
— Легенда гласит, что Венера завидовала красоте Психеи, — сказал Матео, обнимая ее за талию. — Она послала своего сына Купидона, чтобы он коснулся ее своей стрелой, когда она будет спать. Проснувшись, Психея должна была влюбиться в ужасное существо, которое Венера намеревалась ей послать. Однако Купидон разбудил Психею и, потрясенный ее красотой, случайно задел стрелой себя. Они тут же влюбились друг в друга.
— И жили счастливо?
— Ссорились, как все влюбленные, да и Венера воздвигала препятствия к их счастью. В результате ее последней козни Психея заснула мертвым сном, от которого ее мог пробудить только поцелуй Купидона.
— Как в «Спящей красавице», — вздохнула Бейли.
— Как ты по утрам, — прошептал ей на ухо Матео.
Бейли улыбнулась и признала:
— Да, меня не так-то легко разбудить.
— Чему я только рад — мне нравится тебя будить. — Матео коснулся губами ее шеи, и у Бейли подогнулись колени.
— Ты хочешь, чтобы нас выставили из музея за непристойное поведение? — пошутила она.
Матео закашлялся.
— Мы же во Франции, — напомнил он и легко дотронулся губами до ее щеки.
Бейли постаралась не обращать внимания на ощущения, которые вызвала в ней эта ласка.
— И как они справились? — спросила она, возвращая его к разговору о легенде.
— Зевс благословил их союз и сделал Психею бессмертной. У Купидона и Психеи родилась дочь, богиня чувственного наслаждения…
Они продолжили бродить по музею до его закрытия.
— Куда хочешь пойти завтра? — спросил Матео, когда они шли вдоль Сены, в которой отражались ночные огни Парижа.
— Куда ты захочешь. — Бейли прижалась к нему. — Я полностью в твоих руках.
— Полностью?
— Абсолютно.
Матео поцеловал ее в висок.
— Мне нравится это слышать. — Он развернул ее к себе лицом и прижался к ее губам в жадном поцелуе, от которого зажженный им же огонек страсти разгорелся сильнее. — Возвращаемся в отель или познакомимся с ночным Парижем? — предложил Матео.
— Конечно, познакомимся с ночным Парижем! — тут же воскликнула Бейли.
Матео засмеялся.
Они угостились горячим кофе с пирожными и отправились пешком дальше. На рассвете, когда небо на горизонте приобрело золотисто-розовый цвет, Бейли устала и замерзла. Заметив, как она зевнула в очередной раз, Матео поднял руку, останавливая такси.
— Я не хочу! — запротестовала было Бейли, но Матео открыл заднюю дверцу остановившегося автомобиля. — Нам лучше немного поспать, а то ничего не запомнишь от усталости.