Прелюдия беды. Мрак под солнцем. Четвертая и пятая книги
Шрифт:
— Сэр, проблемы серьезнее, чем об этом говорят, и пока что становится все хуже и хуже. Пока Мексика не взбунтовалась окончательно — но день, когда это произойдет не за горами. Нам не помешало бы оружие и бронетехника.
Генерал посмотрел на представителя техасской милиции.
— Это нужно вам, молодой человек?
— Не помешало бы, сэр.
— Сколько у вас людей, способных управлять этой техникой.
— Э… найдутся, сэр. У нас много кто отслужил.
— Я спросил — сколько?
— Думаю, пара сотен, сэр.
— Вы представляете себе, что такое БТР или БМП мистер? Это только
— Да, сэр.
— Поэтому, думаю, пусть пока мои бронемашины останутся на месте. Так лучше будет для всех. Но я уже заказал сеанс связи с председателем ОКНШ, и я поставлю перед ним вопрос о возможном оказании помощи местной национальной гвардии. Я знаю этого парня, он бывший десантник и знает, что к чему. У вас есть еще какие-то пожелания?
— Сэр, мы можем использовать вашу базу как безопасное укрытие?
— Думаю что да, у нас найдется свободное место. Пойдемте, я представлю вас офицеру, который занимается гражданскими лицами на базе. С ним и договоритесь.
— Хорошо, сэр.
Оставшись один, генерал прикинул, что к чему. Подобное развитие событий — очень настораживало.
Конечно, он знал, что техасцы так до конца и не стали американцами. И весь Юг — так до конца и не стал американским. Здесь жили разные люди, богатые и не слишком — но всех южан родило одно. Какая-то странная гордость в сочетании с упертостью, местничеством, жестокостью и следованием своеобразному кодексу чести. Здесь даже черные… тьфу, афроамериканцы были совсем другими. Он видел конфедератские андреевские флаги на бронемашинах в Рамади и Тикрите и слышал, что с такими не рискуют связываться самые отпетые джихадисты. Он видел конфедератские флаги и здесь, перед домами и на бортах седельных тягачей. Он знал, что если зайдет в такой дом — то там ему предложат домашнего лимонада и окажут уважение, как герою, воевавшему за страну — здесь это чтит, это на Востоке готовы судить солдат, которые их защищают. Но все это — одно. А когда представитель губернатора штата почти открытым текстом предлагает ему выйти из повиновения вместе со своей воинской частью, тем более в условиях войны.
То такое не заслуживает ни понимания, ни малейшего снисхождения.
И все-таки — надо как то помочь этим ребятам. У него на базе — примерно две сотни «Хаммеров», из них как минимум пятьдесят — бронированных. Примерно семьдесят — восемьдесят JLTV — по сути большие бронированные грузовики и столько же MRAP. Он не имеет права передавать федеральное имущество, тем более военное имущество в распоряжение даже властей штата Техас, не говоря уж о техасской милиции. Но в случае обострения обстановки — наверное, можно будет создать несколько десятков мобильных групп реагирования, состоящих из полицейских и военных.
— Сэр… связь установлена, сеанс через пять минут.
Генерал посмотрел на часы.
— Найди мне приличную куртку. Живо.
— Сэр!
На экране защищенной системы видеоконференцсвязи появился генерал-полковник вооруженных сил США Марк Кэмпбелл, председатель Объединенного комитета начальников штабов, второй по старшинству после министра обороны, а фактически — первый, потому что министром является гражданское лицо.
— Пит… — председатель потер подбородок, чувствительный микрофон донес скрип щетины — что там у вас происходит, нахрен? Это что-то вроде Вако или все намного серьезнее?
— Я сам не вылезаю с базы, сэр. Но моему человеку едва не отстрелили руку пятидесятым калибром, когда он выехал в город посмотреть, что происходит.
— Да? Это хреново?
— Более чем, сэр. У меня были люди. Просят содействия.
— Какого рода содействия?
— В наведении порядка, сэр. Им не хватает сил — а мексиканцев тут чертовски много. Я хотел спросить, кто-то занимается этим вопросом? Я имею в виду — прикрытие границы, работа на той стороне. Кто-то вообще имеет представление о том, что здесь происходит?
Генерал-полковник покачал головой.
— Ты знаешь, кто этим занимается. Господи… сейчас этих ублюдков стало как собак нерезаных. Все подставляют карманы под золотой дождь и делаю вид, что они спасают человечество. Есть тут один… наверное, он занимается. Я хотел спросить — что с погрузкой?
— Сэр, восемьдесят семь процентов, но на этом все.
— То есть как — все, Пит? — не понял председатель.
— Сэр, перевозками занимаются гражданские подрядчики в основном. Сейчас дороги слишком опасны, чтобы по ним что-то возить. Тем более — оружие и боевую технику.
Председатель ОКНШ издал нечто среднее между стоном и рыком.
— Господи, Белый Дом спляшет на моей могиле. У них этот вопрос на контроле. Ты уверен, что ничего нельзя сделать?
— Сэр, в таком случае, я прошу санкцию на активное вмешательство в ситуацию. Если мы хотим вовремя погрузиться — нам нужно пробить коридор до Корпус-Кристи. При необходимости — применяя боевое оружие.
— Нет. Только не это… Черт возьми, нам еще не хватало уголовных обвинений.
Это было. Когда приходила пора отстаивать непонятно какие интересы у черта на рогах — страна посылала их, парней в форме. Когда они возвращались, переломанные войной — люди сторонились их. В прошлом году — в Джорджии прокурор потребовал для ветерана, избившего соседа и выстрелившего ему в ногу — пожизненного заключения, мотивируя это тем, что он крайне опасен для общества потому, что служил в Афганистане. Это было…
— Тогда, сэр, я не вижу никакой возможности доставить грузы по назначению. Все, чем закончится такая попытка — гибель людей и появление у банд уже бронетехники.
Генерал-полковник Кэмпбелл помолчал несколько секунд. Потом спросил.
— У вас все так серьезно?
— Совершенно, сэр. Перед КПП — все залито кровью моего человека, который проверял, насколько это серьезно. Если мне будет позволено высказать свое мнение, сэр — сейчас совсем не лучшее время для разборки с Ираном.