Прелюдия беды. Мрак под солнцем. Четвертая и пятая книги
Шрифт:
Старлей узнал голос своего непосредственного начальника.
Ладу Приору, которой владел старлей, пришлось припарковать чуть дальше. Это было чревато тем, что какой-нибудь водила втихую кинет камень или железяку — и не увидишь. Но по-другому не получилось…
Включив противоугонку, старлей забрал из бардачка две банки энергетического напитка «Ред Булл» — без них смену нормально не отстоишь — и пошел к посту…
— Здравия желаю…
— Мы с прикрытием работаем… — без вступления сказал начальник поста Барчук — иди, с Гасимовым передайся как положено.
Как положено — было ключевым
Дудоров приуныл. Он немало потратил на Кристинку, его новую пассию, наполовину армянку. Купил ей колечко, настоящее, с бриллиантом. Сегодня он твердо намеревался хоть пятнаху себе — а накосить.
Старлей скосил глаза на стоящего чуть в стороне автоматчика. Черный волк на шевроне — Национальная гвардия.
— Из-за этого что ли? — кивнул в сторону города он. О том, что в городе казаки побили чеченцев, что ночью был бой — было хорошо известно. Знали и про американские вертолеты, которые свезли на вертолетный завод. Трофеи, однако.
— Не только — с досадой сказал майор — ты что, телек не смотришь?
— Нахрена мне этот дебильник? — с обезоруживающей простотой сказал старший лейтенант.
— Баранья башка… Вчера у чехов мятеж начался, в Грозном бои идут. Главного у них грохнули, и еще много кого. Чипка пока нет, но недалеко до этого.
— Твою мать…
— Иди, броник надень. И не расслабляйся. Возможен силовой прорыв.
— Есть…
Про себя, старлей со злобой прикинул, что пострадают только они — рабочая скотинка. Литеры и так без досмотра идут и номерные тоже — за них не они, за них начальство получает, там наверху договариваются. И хоть бы малый кусок за них им отстегнуло — нет, иди, впахивай как китайский доброволец. И не забудь отломить!
С…ки!
Все произошло как то буднично, обыденно — и от того еще более страшно…
Они работали с подстраховкой — то есть один работает, один прикрывает с автоматом. Все трассы, какие на Кавказ идут опасные, тут клювом нельзя щелкать. Прошляпил — могут всю смену под корень вырезать! Жара, двигались все как вареные. Еще и злые как собаки — дышать [45] то нельзя. Штрафов навыписывали — хоть премию давай как стахановцам.
И тут…
Шел как раз литер. Они все знали, что ФСБ ведет наблюдение, их предупредили что наблюдать могут даже с беспилотников — и потом накроют прошедшую без досмотра машину и аля-улю! Потому все литеры, все номерные — останавливали точно так же, как обычные фуры. Только не мурыжили, работали быстро и если даже у литера вместо накладной оказался бы отпечатанный на дрянной бумаге анекдот про Вовочку — все равно бы пропустили. Система работает именно так.
45
Если кто не понял, на сленге «дышать» означает брать взятки с водителей. Это устоявшееся выражение, например «Полканыч, с…ка, снял с трассы, стою у садоогородов третий месяц, дышать не дает, гад».
Подошел литер. Барчук махнул жезлом и пошел проверять. Дудоров прикрывал его с автоматом, стоя чуть подальше,
— Стой, стрелять буду! — крикнул Дудоров и передернул затвор автомата.
Чудовищная сила вырвала у него автомат из рук, и он взвыл от боли. Один палец у него был сломан, еще два вывихнуло и отшибло всю руку…
Идущий со стороны города «Хаммер» резко тормознул перед постом, из него вывалились еще четверо. У троих — автоматы, еще у одного — короткий, легкий пулемет с матерчатой сумкой под пули, передней рукояткой и каким-то американским прицелом как в фильмах. Он и был главным — высокий, пшеничного цвета волосы, аккуратная бородка…
— Так… оружие сюда, выстраиваемся вон там и руки в гору! Не дергаемся, снайперов не злим! — с лихой веселостью крикнул он.
Понурые менты… или теперь уже понты — поспешили выполнить приказание. Сопротивляться никто и не думал…
Со стороны бронетранспортера — подошел офицер Нацгвардии, протянул блондину руку.
— Здорово, есаул. Чего буянишь?
— А ты глянь.
Они подошли ближе к расстрелянной фуре, зашли к ней со стороны дороги. Несколько дыр от пуль были у самого пола и через них сочилось что-то вязкое, почти черное, падая в придорожную пыль тяжелыми каплями…
— Имя. Из какого тейпа? Куда шел — до Москвы?
Оттащенный в сторону водила, молодой, темный лицом, усатый — только злобно зыркнул.
— Знаешь меня? — спросил есаул Белый.
Водила ничего не сказал, но по глазам было видно — знает. Есаула Белого знали хорошо.
— Петрюк… кто там?
Подбежал один из казаков.
— Хорунжий Петрюк по вашему приказанию прибыл!
Белый указал носком ботинка на чеха.
— Повесить.
— Слушаюсь! Только это… веревки то нет.
— Возьми из машины буксировочный трос! Что как пацан…
— Слушаюсь!
Уже в петле — чех раскололся. Фамилия его была Салманов, тейп Цечой. Участвовали в мятеже, убийствах милиционеров. Их род отправил в Москву три машины, три фуры, в каждой — по двадцать вооруженных боевиков. Командования у них никакого не было, задач особых им никто не ставил. Просто они знали, как доехать до Москвы без досмотра. Ехали с одной целью — русских убивать.
Водилу достали из петли и расстреляли. Не самая плохая смерть для мусульманина, теперь он считался шахидом и гарантированно попадал рай. Повешенный — до рая не доберется.
Есаул Белый приказал отогнать машину подальше, там сбросить трупы в Дон. Рыбе тоже надо чем-то питаться. Посмотреть, какое оружие годное — забрать как трофеи.
Настало время разбираться с гаишниками…
Есаулу Белому передали записную книжку, которую отобрали у Барчука, он с интересом перелистал ее. Списки, списки, списки. Марка машины, номер, примерное время прохода. Литерные машины. Еще какие-то записи цифрами, одни цифры. Судя по виду этих записей — кто кому сколько должен. Люди обозначены цифрами, дальше цифры с нулями — кому сколько полагается.