Преображение
Шрифт:
– Обстановка?!
– коротко бросил капитан вахтенному начальнику, пропустив детали доклада о готовности, лишь осознав и приняв главное.
– Пост ТП-1 в 2.12 доложил о контакте по пеленгу 305 градусов, контакт потерян, наш курс на момент контакта норд-ост 21, я приказал изменить курс на норд-вест 315 и увеличить ход до 18, - коротко и ёмко, как и положено, отрапортовал Загриценко, но не удержался от пояснений.
– Если она идёт к Севастополю, то перехватим.
Тухов вперился взглядом в море, но там было, хоть глаз коли. Дождь, такой мелкий, что не падал каплями на палубу, а садился на неё, будто туман, заполонил всё вокруг. Штурман поступил правильно, получив доклад от теплопеленгатора, расположенного на левом крыле кормовой надстройки. Сближение было верным решением, вот только новый курс означал бортовую качку из-за бегущих на северо-восток волн и, хотя "Преображение Господне", впервые в советском флоте был оборудован бортовыми рулями-успокоителями, это ухудшало условия работы постов ТП. Как объясняли командиру разработчики, эти приборы, внешне похожие на обычные прожектора, имели точно такое же поле зрения, с той лишь разницей, что прожектор испускал свет, а они лучи, не видимые человеческим глазом, принимали. Никакой стабилизации, конечно, не было предусмотрено, поэтому при качке было чрезвычайно трудно "держать" горизонт, где и находились все
– Все машины стоп!
– скомандовал Тухов, показывая, что подчинённый не может быть профессиональнее командира.
– Акустики!
Двигаясь по инерции "Преображение Господне" замедлялось, что положительно сказывалось на условиях работы шумопеленгаторов. Гидролокатор, чтобы преждевременно не выдать своего присутствия, Тухов приказал не включать.
– Горизонт чист!
– пришёл минуту уверенный доклад. Это было странно, грохот лодочных дизелей они обязаны были услышать. Его заметили и, погрузившись, затаились? Или подкрадываются на аккумуляторах в надводном?
– Гидролокатор в активный режим! Ход восемь узлов! Противолодочный зигзаг!
– капитан-лейтенанта пронзило крайне неприятное чувство, будто он вот-вот окажется в прицеле.
– БЧ-7, что у вас там с радиолокатором?!
– Проверка цепей! Готовность к работе через десять минут!
– пришёл ответ от Заславского.
Тухов сжал зубы, хоть и испытывал зуд подогнать подчинённых. Радар сейчас нужен был как никогда. Может именно благодаря тому, что он был выключен, к лодке удалось подобраться так близко. Наверное, немцы имеют прибор, способный уловить работу наших локаторов, поэтому вовремя погружаются? Но на "пистолетной" дистанции в две мили, "Уран-М" не мог засечь лодку дальше, а скорее и менее, у-бот уже не успеет уйти на недосягаемую глубину, прежде чем получит полный залп "Гирляндой"! Знать бы только, где эта гадина затаилась!
Время шло, десять, двадцать минут, тишина. У Заславского что-то не ладилось и он спешно устранял неполадки. На море, несмотря на полное напряжение остальных средств наблюдения за обстановкой, не наблюдалось никакого движения. У командира корабля уже было закралась мысль, что цель ушла, они потеряли её безвозвратно, как "Преображение" вынырнул из полосы дождя-тумана и с постов посыпались доклады.
– ТП-2, контакт, пеленг 310 градусов! ТП-3, контакт, пеленг 42 градуса! Контакт устойчивый! ТП-4, контакт, пеленг 58 градусов! ТП-1, контакт, пеленг...
– Тухов оцепенел, осознавая, что охотой на субмарину здесь и не пахнет.
– Лево на борт!!!
– скомандовал он, стремясь вновь спрятать свой корабль в хмари.
– Заславский! Тухлая сардина, локатор!! БЧ-4 связь на базу!!! Контакт с надводными кораблями противника!
Через минуту, после обмена короткими предварительными сигналами, аппарат выплюнул перфоленту, выстрелив в эфир сжатым сообщением. Пусть пока не ясно что, но штаб уже извещён, что в центре Чёрного моря что-то затевается. Будет пущен в работу радиолокатор, будут и подробности, а пока так. Сделав первое дело, капитан-лейтенант сразу успокоился. В конце концов, разве не ради этого, он здесь находится. И с чего он взял с самого начала, что будет только охотником? К хорошему, к тому, что вражеский флот сидит в базе или действует вдоль берега, оказывается, очень быстро привыкаешь... Ничего, он ещё поиграет с итальянцами в кошки-мышки. Попробуй его, в такую непроглядную темень, найди. Тем более, что враг сам таится, судя по тому, что соблюдает полное радиомолчание даже на частотах "эскадренной" связи. Отойти подальше на юг, благо все цели, судя по планшету, находятся севернее и, когда будет готов радар, с безопасного расстояния, вскрыть состав и расположение противника.
Доклад о готовности от командира БЧ-7 пришёл ещё через пятнадцать минут, когда стрелки часов уже подбирались к трём часам ночи. Засветившиеся зелёным светом индикаторы кругового обзора разом "оживили" море, испятнав его многочисленными засветками. Старпом, не бравший с начала похода в рот ни капли, присвистнул в центральном посту, сдвинув на затылок фуражку.
– Вот это мы влипли!
... Адмирал Якино, командующий итальянскими морскими силами на Чёрном море, был недоволен и раздражён. Обладая формально общим превосходством в силах, кроме авиации, он не мог поделать с советским флотом почти ничего. Первые же дни войны обернулись большими потерями во всех операциях, которые он только не предпринимал. Горько было осознавать, но всё говорило о том, что русские обладают на театре качественным превосходством. Они демонстрировали такие приёмы ведения войны, суть которых он даже не понимал. Как ни странно, в ночных схватках итальянских эсминцев и русских катеров, поле боя обычно оставалось за последними, несмотря на кажущуюся несопоставимость "весовых категорий". И это нельзя было объяснить выдающимся мастерством. Процент попаданий был недопустимо велик. Они умудрялись топить торпедами даже миноносцы типа "Спика"! Причём речь совсем не шла о стрельбе в упор, зачастую бой для итальянцев начинался как раз с подрывов. Не менее неприятными противниками оказались русские лётчики, применявшие свой особый способ пикирования с большой высоты, вне пределов эффективной дальности малокалиберной зенитной артиллерии, и на максимальной скорости. Если бы немцы попробовали бы сбрасывать так свои бомбы, то попадали бы, разве что по чистой случайности. Но русские не сбрасывали бомб, они стреляли ракетами, фугасными и бронебойными. Огненные стрелы на огромной скорости впивались в корпуса итальянских крейсеров, взрываясь глубоко в глубине корабля и спасти от них, пожалуй, не могло никакое палубное бронирование. Выжившие в первый день войны после атаки пикировщиков эсминцы, привезли на базу в своих корпусах сквозные пробоины, по которым был определён калибр бомб - 356 миллиметров. Им просто повезло, что получили бронебойными, взорвавшимися уже в воде, а не фугасами. При этом ситуация не была равной, "драконы", как прозвали немецкие и итальянские лётчики малокалиберные зенитки, установленные на русских кораблях, сыпали в небо чудовищное количество снарядов, увернуться от которых было крайне трудно. Решив проучить советских и устроить показательную порку, союзники предприняли массированный налёт на обнаглевшие в конец русские линейные силы, подошедшие вплотную к румынскому берегу и поддерживавшие десант средним калибром. Достать по-крупному удалось лишь старый линкор, зенитное вооружение которого было послабее, а оба линейных крейсера отделались лёгким испугом, получив всего три попадания полутонными бомбами на двоих. Дредноуту же пикировщики разворотили корму, вызвав нешуточный пожар, а герои-торпедоносцы на SM.79 влепили торпеду под самый нос, отчего тот еле уполз в ближайший порт Одессу и, видимо, выбыл из строя надолго. Но какую цену пришлось за это
Руководствуясь этими соображениями и согласовав с немецким командующим, лично возглавившим десантный отряд, составлявший львиную часть корабельного состава командования ВМС "Юг", один походный ордер, Якино вечером, пользуясь тем, что необходимость соблюдать радиомолчание избавляет его от упрёков и возмущения, самовольно изменил его. Первоначально, имея в первом эшелоне два десятка немецких торпедных катеров, развёрнутых в дозорную линию, Карл Георг Шустер вёл за ними в строю фронта коротких кильватерных колонн три сотни быстроходных десантных барж, непосредственно прикрываемых от атак русских субмарин миноносцами типа "Спика" и их одноклассниками. Широко раскинувшаяся "фаланга" прикрывала собой третий эшелон из дюжины транспортов с второочередными грузами, построенных в четыре колонны по три, также под защитой итальянских фрегатов. Якино должен был, по плану, иметь лёгкие крейсера и линкоры в сопровождении эскадренных миноносцев на флангах построения, слегка выдвинув их вперёд, но почти сразу же спрятал свои драгоценные корабли за крыльями "фаланги", рассчитывая, что у русских торпед будет достаточно "ближайших" целей в виде БДБ, которым всё равно ничего не угрожает. И это было с его точки зрения разумно. О приближении крупных кораблей, благодаря немецким приборам, он всегда узнает заранее и выдвинется вперёд, эсминцам противника будет крайне сложно проскочить мимо немецких катеров, а от русских десантные баржи, имеющие вооружение вплоть до 88-миллиметровых пушек, сами отобьются.
... Капитан-лейтенант Тухов, глядя на высветившуюся на индикаторе картинку, лихорадочно соображал. Наползавшая с юга со скоростью восемь узлов масса засветок вызывала ощущение невозможности происходящего, какой-то мистификации. Их не может быть столько! Даже если итальянцы выведут в бой все посудины, до последнего буксира! Маскировка? Ложные цели, наподобие тех уголковых отражателей, что в РККФ используются для тренировки расчётов радиолокаторов? Очень похоже. Но среди них должны скрываться и настоящие. Где же они? Боевые корабли не ходят стадом, у них должен быть ордер. Приглядевшись повнимательнее, командир, будто разгадывая ребус, один за другим выделил из общей массы отдельные отряды. Вот дозорная линия, которую им повезло проскочить во тьме и хмари. Именно эти цели и были первыми контактами, которые засекли "Ураны". Уходят, совершая зизагообразные манёвры, на север. Вот широкое "облако" помех, на самый центр которого выходит "Преображение", находясь в трёх милях от его края. Вот на фланге за ним чёткая кильватерная колонна из четырёх ярких засветок в обрамлении дюжины более слабых. У фашистов как раз четыре линкора. Похоже, что это именно они, да ещё эскорт. На западном фланге ещё два похожих отряда, но у них эскорт пожиже, по восемь штук, да и засветки послабее. Наверное, крейсера. А в центре чёткая коробочка четыре на три - не иначе, транспортный отряд. Десант? И информация, и предположения немедленно ушли в штаб ЧФ. Тухов же, посчитав свою основную задачу выполненной, приказал полным ходом идти на восток, чтобы уйти с пути неприятельского флота, избежать собственного обнаружения и атаковать главные силы торпедами с фланга. Сегодня его день, вернее ночь.
... Немецкие детекторы радиолокационного облучения, установленные на баржах, катерах и подводных лодках, исправно выполняли свою задачу, вот только пеленг на источник они не выдавали. О дистанции можно было судить только по силе входящего сигнала. Поэтому внезапное включение русского локатора в непосредственной близости от конвоя вызвало у адмирала Шустера шок. Радары у русских установлены только на крейсерах и линкорах и он это знал. И теперь все его корабли были в прямой досягаемости вражеских орудий, его видели, а значит, вот-вот откроют огонь! Это понимание точно также пронзило командиров и вахтенных офицеров на всех кораблях и судах союзного флота. Никто не задал себе в первый момент вопроса, как русские смогли просочиться мимо катеров. Они были здесь, больше уже ничего не имело значения. Эфир взорвался лавиной сообщений от капитанов, посчитавших ситуацию экстренной и нарушивших приказ о радиомолчании.
– Ставить дымзавесу! Отходить на юг!
– сгоряча приказал адмирал Шустер, решив, что нахождение русских там наименее вероятно. В первые секунды он попросту не подумал о каких-либо уточнениях, а потом было уже поздно. Каждый спасал сам себя, каждый ставил завесу и маневрировал, кто во что горазд. Ночью, в дыму, развив десятиузловый ход, на который только и были способны, БДБ поворачивали в разные стороны, не одновременно, это не могло, при таком количестве судов, обойтись без столкновений. "Преображение Господне", даже не начав стрелять, за какие-то десять минут уже нанёс противнику потери, составившие восемь барж и два транспорта, к несчастью немцев, как раз перевозившие с относительным комфортом штабы обоих дивизий. В этом бардаке лишь катера, считавшие, что противник находится перед ними, продолжали идти на север, готовясь защитить камрадов или хотя бы задержать врага.