Преображение
Шрифт:
Сейчас, во время передышки, капитан-лейтенант Тухов всё чаще стал нервно поглядывать на часы. И он, и БЧ-3 сделали всё от них зависящее, чтобы риск, которому он подверг "Преображение Господне", гибель товарищей, не были напрасными. Но теперь всё решалось не людьми, работали сложные электромеханические устройства в головках наведения, приборах маневрирования и взрывателях торпед.
– Пора бы уже, - не сдержался капитан, отметив про себя, что с момента залпа прошло почти пятнадцать минут. И почти в тот же миг над морем прокатился раскатистый
– "Джулио Чезаре" торпедирован!
– вопль сигнальщика заставил адмирала Якино броситься на крыло мостика и посмотреть что произошло с третьим в колонне кораблём. Он успел как раз в тот момент, когда удар из под воды подбросил вверх задний мателот - "Кайо Дуилио". В ночи было прекрасно видно, как море вдруг вздыбилось, побелело, чётко очертив корпус, и опало. Линкор грузно осел в пену, заваливаясь на левый борт, но тут же следующий взрыв опрокинул его вправо и, совершив оверкиль, "Дуилио" в считанные секунды скрылся под водой. Адмирал Якино оцепенел, не в силах оторвать взгляд от бурлящей пузырями поверхности моря там, где только что были два его линкора. Засада! Подлодки! Его заманили приманкой в виде одинокого эсминца прямо в ловушку! Наверное, море здесь кишит вражескими субмаринами!
– Противолодочный маневр!!!
– истошный вопль адмирала совпал с взрывом четвёртой торпеды, поразившей "Андреа Дориа". Этот линкор продержался чуть дольше, но также, помахав на прощание винтами, разделил судьбу своих систершипов. Командующий итальянским флотом зажмурился, вцепившись в поручни, понимая, что настал черёд его флагманского "Литторио". Он так и стоял, отстранившись, ожидая катастрофы в любой момент. В его голове сейчас всё смешалось, среди сумбура не нашлось места даже для молитв.
– Господин адмирал, мы ждём ваших приказов!
– спустя пять минут, пришедший в себя раньше флагмана командир "Литторио", презрев этикет и субординацию, потряс адмирала за плечо из-за того, что устные обращения тот попросту игнорировал.
– Отступаем! Полным ходом идём в Босфор!
– вяло отозвался Якино, - Будь прокляты все русские, немцы, погода, все, кто заставил меня выйти в море!
– ответом ему был водяной столб, разломивший пополам ближайший эсминец. Шестой и последний взрыв случился в конвое спустя ещё десять минут, став роковым для одной из десантных барж, хотя Тухов, строго по инструкции, направил по две торпеды на наиболее важные цели.
– Противник развернулся и бежит!!!
– прозвучал в ходовой рубке "Преображения" возбуждённый голос командира БЧ-7 лейтенанта Заславского.
– Что ж, раз враг отступил, займёмся теми, кто перед нами, - спокойно отреагировал на это Тухов, - БЧ-2, ну-ка подсветите ближайшую цель на норде! Сдаётся мне, что это не эсминцы и даже не сторожевики, иначе давно бы влезли в драку. Наверное, это катера.
Сейчас для всех, кто мог его видеть в этот момент, капитан корабля представлял
Эпилог.
– Что я должен докладывать?! Предположительно потоплены три, опять предположительно, линкора?! Ты это своими глазами видел?!!
– бушевал адмирал Владимирский, оказавшийся в неприятной ситуации, когда тех, кого он уже мысленно "списал", надо было награждать.
– Нет, но...
– Что но, капитан-лейтенант Тухов?! Достоверных данных нет!
– отрезал комбриг и уже спокойнее сказал.
– Список представленных к наградам я у тебя возьму, но на многое не рассчитывай. По факту, два эсминца всего. Не Бог весть что. У нас катерники и не такое вытворяют.
– Но можно же проверить!
– Нужно проверить! И мы проверим, - обнадёжил Владимирский.
– Вот когда всё подтвердится, тогда можешь на звезду героя прицеливаться. А пока представлю тебя на "Красное Знамя". Заслужил. Рассматривают сейчас быстро, успеешь ещё на берегу пофорсить, пока лидер в ремонте, - несмотря на произошедший бой, внутренне для себя, адмирал так и не смог "реабилитировать" название корабля и избегал произносить его лишний раз вслух.
Тогда, весной 1942 года, командование флота расценило произошедшее как набеговую операцию, свёрнутую из-за раннего обнаружения. Гибель трёх итальянских линкоров была установлена агентурным путём спустя почти год. А факт неудачного десанта в Крым, имевший стратегические последствия для всего южного крыла советско-германского фронта - так и вовсе после войны из трофейных документов. К сожалению, когда масштаб этого, казавшегося незначительным, эпизода стал ясен, для кавторанга Тухова и его отчаянного экипажа было уже слишком поздно. Лидер "Преображение Господне" так и не успел поднять полностью им заслуженный гвардейский флаг, но имя его было присвоено новому кораблю и навсегда осталось в скрижалях славы советского ВМФ.