Прерванный бой
Шрифт:
Саин-хан опять задумался, ему нравилась эта женщина. В нем боролось два чувства. Первое — казнить Юсуфа и сделать Анну наложницей, но Василко, узнав об этом, станет его врагом и не поддержит его, если заговор свершился. Второе — это опасение нарушить волю Покорителя вселенной. «Судьбу обладателя золотой пейцзы может решать только верховный хан».
— Хорошо, ты можешь остаться.
Через день перед ханом стоял Данила Савич и Терентий, которым он обрадовался как старым и верным друзьям.
— Зачем бросились меня догонять, что заставило вас проделать столь далекий путь?
— Не станем лукавить, достопочтенный хан. Мы хорошо знаем, друг друга, а поэтому давай говорить откровенно. — Речь воеводы звучала решительно, но по-дружески.
— Ты прав, мы хорошие друзья.
— Мы знаем, что у тебя скрывается беглец, которого мы просим выдать.
— Как бы я вас не уважал, но выдать его не могу. Он имеет золотую пейцзу, которая дает ему неприкосновенность. Он наш лазутчик.
— Он лазутчик? Пришло время удивиться Савичу и Терентию.
— Да! Он неприкосновенен.
— Нам он и не нужен, отдайте Анну.
— Но он сказал, что она его жена.
— Ты же знаешь, что она княгиня! Ты видел ее.
— Да видел, но у нас женщина становиться женой после того, как муж станет ее обладателем.
Терентий и Данила переглянулись. Их опасения, похоже, сбылись.
— Мы бы хотели поговорить с Анной.
— Я думаю, что это возможно, но зачем князю чужая жена?
— Мы все же хотим поговорить с ней.
Анна вошла в шатер робкой походкой, опустив глаза. На нее было больно смотреть. Данила Савич встретил ее у входа.
— Анна, что с вами сделали? Как же такое могло случиться?
— Передайте Василко, что я очень люблю его, но вернуться не могу. Я теперь совсем другая. — Слезы хлынули из ее глаз, она без сил опустилась на ковер.
Данила Савич топтался вокруг нее, не зная, что делать и что говорить. Наконец он совладал с собой:
— Возможно, ты передумаешь?
— Нет. Я не могу всю жизнь мучить Василко. Пусть он простит меня и живет долго, долго. Передайте поклон моей маме.
— Какой еще маме? — Савич выпучил глаза от удивления.
— Все ее называют Стряпухой. Она мне как мать.
Через несколько дней Саин-хан, получив известие, что в его городе все спокойно, триумфально въехал в свои владения.
На радостях он назначил Юсуфа главным сборщиком налогов.
Анна покорилась судьбе, встречала и провожала мужа как любящая жена.
Пелагея видела, как упал Василко. Она бросилась к нему, но вокруг уже собралась толпа. По горестным возгласам она поняла,
Горожане плотным кольцом окружили двор князя. Они стояли до утра. Среди толпы, с замиранием сердца стояли три подружки и Ефросинья. Жену воеводы пропустили во двор. Данила Савич горестно сообщил ей, что Василко очень плох, лекари не могут ему помочь.
Горе поселилось в душе Пелагеи, она непрерывно плакала, жалуясь на судьбу. Ефросинья гладила ее по голове и тихо говорила:
— Бог милостив, он подскажет, как спасти Василко. Пойдем, помолимся.
Многие часы они, сквозь слезы, шептали молитвы, прося выздоровления князя. В перерыве между молитвами, Ефросинья вспомнила рассказ о женщине, которая лечит молитвами, но не могла вспомнить, где она живет.
— Мама, Богом прошу, вспоминай! — Пелагея трясла мать, заглядывала в глаза, кричала, требовала.
— Она живет в каком-то посаде, но я не знаю где.
— Иди по подружкам, вспоминай, кто тебе о ней говорил, когда?
Прошел день, за который Ефросинье удалось узнать все о женщине, которая может спасти Василко. Расспросив мать обо всех подробностях, Пелагея выбежала из дома, чтобы найти Афанасия.
Сотня дружинников, среди которых затерялась Пелагея, направилась к посаду на поиски женщины-лекаря. Проделав дальний путь, они узнали, что пошло уже несколько дней, как она покинула свой дом и ушла в неизвестном направлении. Зовут ее София.
— Где ее можно найти?
— Вы дружина нашего князя Василко?
— Да! Нам поскорее надо найти Софию.
— Скорее всего, она ушла к больному князю.
— Откуда вам известно, что князь болен?
— Плохие вести летят всегда быстрее хороших.
Обратный путь проходил в постоянных поисках, но найти Софию не удалось.
Василко становилось все хуже. Его лицо, было будто вылеплено из воска.
Ему виделась Анна. Она уходила, ее силуэт постепенно превращался в точку. Он пытался последовать за ней, но ужасный груз не позволял пошевелить ему даже пальцем. Последние силы покидали его. Лекари только разводили руками.
В покои князя уверенно вошла женщина, ее не смогла остановить даже стража. Никто не спрашивал, кто она, но все ей подчинялись. Гостья подошла к постели князя и пристально смотрела в его лицо.
— Я успела. Слава Богу, я успела, — сказала она усталым, но радостным голосом. — Всем выйти отсюда и до утра не входить.
Никто не знает, что она делала с князем. Утром женщина подошла к Стряпухе:
— Ты ему как мать, поэтому сделаешь так, как я скажу.
— Ты ведьма? — Агафья глянула в глаза женщины и попятилась.