Преступление без наказания

Ситников Юрий

– Маловато будет.

– А это что, Глеб? Два кусочка колбасы, половина упаковки кетчупа, одна картофелина, горчица.

– Сплошные деликатесы.

Люська открыла морозилку. Та зияла пустотой, если не брать в расчёт пачку пельменей, в которой покоились три слипшиеся пельмешки.

– Сколько раз тебе говорил, не оставляй по три пельменя в пачке. Что с ними делать? Ни два, ни полтора.

– Сделай одолжение, сядь и не гунди. Сейчас завтрак приготовлю.

Пока я был в ванной,

Люська отварила картофелину и пельмени (целых три штуки!), порезала их мелко, обжарила на сковородке и залила яйцами. Сверху покрошила петрушку.

– Вот тебе и завтрак, – сказала она.

– В магазин надо смотаться.

– Я не против.

Перекусив, а точнее, пробудив аппетит яичницей, мы стартанули в супермаркет. В тележку Люська бросала всё, на что натыкались глаза.

– Зачем тебе три пачки майонеза?

– Хочу рыбу запечь.

– Куда столько творога взяла?

– Для запеканки и сырников.

– Блин, Люсь, тележка полная, опять сумки неподъёмные будут. Договорились же, сначала покупаем самое необходимое.

– Ты определись, хочется тебе есть или нет? Не желаешь брать творог, – она начала выкладывать его обратно. – Не надо. Не будет сырников. Не устраивает майонез, скажи гуд-бай рыбе.

– Не утрируй. Можно взять и то и то, но не в таком количестве. Обязательно два кочана капусты тащить?

– Один можешь выложить.

– Бутылку масло тоже выкладываю, одной хватит.

– Легче было тебе список написать и в магазин одного отправить.

– В следующий раз так и сделаем.

– Глеб, стой, я шоколадку куплю.

Шоколад Люська любит в любом виде, поэтому у сладостей мы задержались надолго. В тележке оказалось пять плиток шоколада, конфеты, шоколадные батончики, вафельный торт и пряники в шоколадной глазури.

– Можно к кассе топать, – наконец сказала Люська.

Я переписывался с Алиской, Люську услышал не сразу, а когда она толкнула меня в бок, рванул вперёд, врезавшись в чью-то тележку.

– Осторожно! – недовольно проворчала женщина в чёрной шубе.

– Ой, – засмеялась Люська. – Галина Ивановна, здрасьте.

– Глеб, Люся, рада видеть, – улыбнулась наша соседка с третьего этажа. – Диана ещё не вернулась со съёмок?

– Пока нет.

– Как приедет, пусть сразу зайдёт ко мне.

– Я помню, Галина Ивановна, – кивнула Люська. – Передам.

К Галине Ивановне подошла высокая женщина лет сорока. Держа в руках торт, она спросила:

– Возьмём к чаю?

– Конечно, зайка. Клади.

– Молоко забыли взять, я быстро.

Когда она отошла, Люська спросила:

– Где я могла видеть вашу знакомую?

– Нигде, Люся, ты ошибаешься.

– Да нет же, совсем недавно мы с ней сталкивались.

– Возможно, в подъезде, когда

она приезжала ко мне. Нигде больше вы столкнуться не могли, – Галина Ивановна хохотнула. – Это противоестественно.

Я вскинул брови.

– Почему противоестественно?

– Вы не поймёте, – бросила свою коронную фразу Галина Ивановна. – Рита моя родственница. Внучка.

– Внучатая племянница?

– Внучатая племянница, это одно, внучка совсем другое. Чувствуете разницу? Рита мне родная внучка.

Мы с Люськой обеспокоено переглянулись. Я даже начал озираться по сторонам. Санитаров в белых халатах со смирительной рубашкой в руках не видно, сегодня не первое апреля, тогда о чём говорит Галина Ивановна, какая внучка?

– Сколько лет вашей внучке? – непринуждённо спросил я.

– Срок два года. Скажите, она похожа на Тошу? По-моему, у Риты его нос и глаза, не находишь, Глеб?

– Хм… затрудняюсь ответить.

Люська не выдержала.

– Галина Ивановна, хватит нас разыгрывать. Антону сорок лет, у него нет детей, но даже если бы и были, то никак не сорокадвухлетние.

– Верно, – хмыкнула Галина Ивановна. – Но вы же не знаете всех подробностей.

О! Тут ещё и подробности есть. Очень интересно, мы просто жаждали их услышать.

– Может, поделитесь? – спросил я, и на всякий случай снова обернулся. Нет, санитаров пока не видно. Либо запаздывают, либо…

– В другой раз, – сказала Галина Ивановна, покатив тележку навстречу Рите. – Солнышко, а кефир ты не взяла?

– Не подумала.

– Ничего, милая, сейчас возьмём.

Когда они скрылись, Люська сказала:

– Глеб, дёрни меня за волосы. Я должна убедиться, что не сплю.

Я дёрнул.

– Не сплю, – прошептала Люська.

– Хочешь, ещё раз дёрну.

– Себя дёргай. Что сейчас было?

– Галина сошла с ума.

– А если серьёзно?

– Навешала лапши на уши. Хотя, учитывая её увлечения, первый вариант выглядит более убедительным.

– Глеб, она меня заинтриговала, я должна выяснить, кто такая Рита.

– Зачем?

– А тебе не интересно?

– Нисколько.

Люська задумалась.

– Слышал, как она её называла? Солнышко, зайка, милая. Да Галина Ивановна ни к кому так не обращалась. Вечно строит из себя аристократку, она одна из высшего света, а все остальные люди второго сорта. И вдруг такая перемена. Рита – дочь Антона. Абсурд. Галине Ивановне шестьдесят пять, Антону сорок, а Рите…

– Сорок два, – засмеялся я. – Галина Ивановна жжёт! Всё, пошли к кассам.

Люська плелась за мной, пребывая в собственных мыслях. Несколько раз она оборачивалась, искала взглядом Галину Ивановну и Риту, просила меня идти помедленней.