Преступление Летучего Отряда
Шрифт:
— Уехал за море, уехал за море, — поспешил подсказать Тизер. — Может, я могу быть нам чем-нибудь полезен, мисс Перрмен? То есть, я хотел спросить, не угодно ли вам от меня чего-нибудь определенного? В такой поздний час… (На самом деле не было еще десяти часов вечера).
— Нет, ничего не нужно. Мне просто захотелось подышать свежим воздухом.
Анн была довольна тем, что застала Тизера не одного, — общество Тизера было для нее совершенно невыносимым, хотя она и собиралась при случае переговорить с ним о контрабанде и что-либо узнать о делах Марка. Разумеется, она понимала, что вообще контрабанда — повсеместно
Анн пыталась уверить себя в том, что Брадлей хотел лишь напугать ее. То был давнишний испытанный трюк полицейских, при помощи которого они пытаются вселить в соучастников недоверие друг к другу и дезорганизовать их деятельность. И все же она не могла подавить зародившиеся сомнения. Если бы этот таинственный груз действительно оказался всего лишь сахарином…
А теперь она сидела возле одного из самых крупных клиентов Марка, возле Ларринга. Как-то она везла ему большую, окованную жестью, коробку с товаром, в другой раз повстречалась с ним в Кардифе и сдала еще одну партию товара… Мистер Ларринг, конечно, сказал бы ей правду, поделился бы с нею тем, о чем умалчивал Тизер. Но не станет же он говорить обо всем этом здесь, в его присутствии! И действительно разговор принял безобидный характер — речь шла о погоде, о происшествии в суде, о прекрасном характере Марка. Особенно старался его расхваливать Тизер. Примерно через четверть часа Ларринг собрался уходить, и Анн воспользовалась случаем побыть с ним наедине.
— Я была бы не прочь проводить вас, если вы ничего не имеете против, — сказала она и уловила смущение Тизера, Последнее обстоятельство еще более укрепило ее намерения.
Автомобиль Ларринга дожидался на углу. Ларринг сказал, что весьма рад побыть в обществе такой хорошенькой женщины как Анн. Все это произошло настолько быстро, что Тизер не успел предупредить его. Даже торопливое замечание Тизера о том, что он хочет переговорить о чем-то с Ларрингом, прошло мимо ушей.
Ларринг усадил Анн в свой роскошный лимузин и занял место рядом.
— Этот Тизер замечательный человек, но я опасаюсь, что он слишком злоупотребляет спиртными напитками, — заметил Ларринг.
Анн улыбнулась в ответ, зная о том, что ее спутник пил не меньше Тизера.
— Бедняга совершенно утратил самообладание, — продолжал Ларринг и сочувственно покачал головой. — Вряд ли он сможет в будущем быть чем-нибудь полезен Марку. И это очень жаль! Насколько мне известно, и вы лишены в настоящее время шоферских прав, мисс Перрмен?
— Марк наладит реализацию и без меня.
Ларринг тяжело вздохнул.
— Я опасаюсь, что и сам Марк уделяет теперь гораздо меньше внимания делу, чем это следовало бы. Но оно и понятно, — все мы были очень напуганы, когда вас арестовали. Мы не надеялись, что вам удастся миновать тюрьмы. И все было подстроено этим негодяем Брадлеем! Он заставил судью сперва заслушать дело Смиза для того, чтобы подчеркнуть всю серьезность вашего дела и его последствий. — Неожиданно он вспомнил о предупреждении Марка. — Хотя контрабандный провоз сахарина преступление не из тяжких, — поспешил он добавить, пытаясь
— Сахарин? — переспросила, улыбаясь, девушка. — Перестаньте шутить!
Наступило долгое молчание, и Анн почувствовала, как замирает, сжимается в предчувствии сердце…
Ларринг тяжело вздохнул.
— Я не знаю, быть может, мне и не следовало этого говорить, но порой я начинаю думать о том, что работаю во вред человечеству… — меланхолично произнес он, хотя на самом деле никогда никаких угрызений совести не испытывал. — Но, что делать? Во Франции вышла из печати любопытная книга: «Твое тело принадлежит тебе». Возможно, вы читали? В этой книге я нашел отражение своих собственных мыслей. Разве вправе кто-нибудь — общество, государство или человек — предписывать мне, где и в какой форме получать наслаждение? Разве вправе кто-нибудь запретить мне пить виски? Или кто-нибудь вправе запретить вам пользоваться духами, если их аромат доставляет вам радость?
— Или вправе кто-нибудь запретить нюхать кокаин? — сказала Анн и почувствовала, как у нее замерло дыхание.
— Кокаин? — это слово смутило Ларринга. (Обычно в его кругу говорилось «кокс» или «товар»). — В этом вы совершенно правы! — сказал он. — Для меня кокаин никогда не представлял ничего заманчивого, однако есть люди, для которых кокаин может служить источником невыразимых наслаждений, быть может, даже единственных наслаждений, существующих для них на свете. И я не нахожу ничего преступного в том, что облегчаю им возможность получения этого наслаждения. Разумеется, существуют злосчастные бедняки, на которых злоупотребление этим видом наркотика действует разрушительным образом. Но ведь с тем же успехом я мог бы вам указать на людей, которые злоупотребляют курением или едой…
Слова Ларринга сразили Анн. Она знала, что если поставит ему вопрос ребром и осведомится у него, действительно ли он торгует кокаином и морфием, то Ларринг ответит отрицательно. И в то же время он сказал ей все, что она хотела услышать…
На Ковендиш-Сквер Анн попрощалась с Ларрингом и вышла из машины. Она немного постояла на тротуаре, размышляя обо всем том, что ей пришлось только что услышать. Неожиданно знакомый голос вывел ее из раздумья.
— Добрый вечер, мисс Перрмен! Какая чудесная погода!
Это был Брадлей.
— Да, погода прекрасная, — ответила она, смутившись. Она хотела немедленно попрощаться с ним и пойти своей дорогой, но что-то удержало ее.
— Вам понравился приют? Я полагаю, что ваше появление пошло на пользу его обитателям и они, пожалуй, все влюбились в вас по уши! Совсем как я, если верить вашему утверждению в суде.
Анн слегка поморщилась при упоминании о суде. Однако Брадлей сделал вид, что ничего не заметил.
— Я хотел кое о чем поговорить с вами, — продолжал он. — Ходят слухи, что в этих краях разгуливает привидение играющее на скрипке…
— Почему в таком случае вы не арестовали его? — усмехнулась она.
Этот вопрос позабавил Брадлея. Он тоже улыбнулся.
— В мои обязанности не входит арестовывать духов. Ну, а вы тоже видели старого Ли Джозефа?
— Возможно, видела. Впрочем, я ведь его не знала хорошо…
— Понятно. Могли и ошибиться…
На этом беседа оборвалась. После некоторого молчания Анн спросила:
— Откуда вам известно о том, что я была в приюте для бездомных?