Преступление победителя
Шрифт:
— Я не спрашиваю твоего совета.
— Я вижу. Потому что, если бы спрашивал, то я напомнил бы тебе, что люди, которые отправляются в ту страну, редко возвращаются, а те, кому это удается, становятся другими.
— Перемены пойдут мне на пользу.
Тенсен внимательно на него посмотрел.
— Тебя всю ночь не было. Хотел бы я знать, что вдохновило тебя на такое решение.
— Тенсен, мы на войне. Давай смотреть фактам в лицо. Геран должен освободиться от империи, но мы ей не ровня. А вот восток — возможно.
— Чужестранцам запрещается въезжать в Дакру.
— Я не
Тенсен собрал руки лодочкой, а затем развел их, будто рассыпая по полу семена. Таким жестом геранцы выражали скептицизм.
— Не сомневайся во мне, — сказал Арин.
— Я сомневаюсь не в тебе, а в твоей идее. Она небезопасна.
— Ничто небезопасно. Оставаться здесь небезопасно. А возвращаться домой бесполезно. Когда мы только приехали сюда, ты спросил, что я выберу: себя или свою страну.
— Верно, — медленно ответил Тенсен. — Было такое.
— Вот мой выбор.
— Легко сделать подобный выбор, когда ты на самом деле не знаешь, чего он будет тебе стоить.
— Легко это или сложно, не имеет значения. Важно то, что это мой выбор.
Тенсен поджал губы. Кожа под его подбородком собралась аккуратными складками. Внезапно он встретился взглядом с Арином и снял с пальца золотое кольцо.
— Возьми его.
— Я не могу.
— Я хочу, чтобы ты взял его.
— Оно принадлежало твоему внуку.
— Поэтому я отдаю его тебе.
— Тенсен. Нет.
— Мне нельзя за тебя беспокоиться? — Тенсен не смотрел на кольцо в протянутой руке. Его глаза не отрывались от Арина. — Ты отправишься на восток, что бы я ни сказал. Если ты не послушаешься моего совета, то, по крайней мере, окажи старику честь и прими его дар.
Арин неохотно взял кольцо. Оно наделось на его мизинец.
— Итак, в путь.
Тенсен с намеренной легкостью похлопал ладонью по перевязанному ремнями сундуку, одновременно скрывая свои эмоции и выказывая их: попытка скрыть их свидетельствовала о наплыве чувств. Он больше не смотрел на Арина, и Арин пожалел, что взял кольцо. Оно заставило его вспомнить об изумруде матери. Заставило задуматься, что больнее: отдать что-то дорогое сердцу или видеть, как это что-то у тебя забирают. Вспышкой, которой Арин хотел бы воспротивиться, он вспомнил Кестрел в таверне и то, как побелели ее губы, когда он обвинил ее. Она казалась обеспокоенной. Загнанной в ловушку.
Нет, пойманной. Это был виноватый вид.
— По пути на восток загляни в Геран, — сказал Тенсен, и Арин был рад отвлечься от своих размышлений. — У меня для тебя есть работа.
Министр рассказал Арину об урожае печного ореха.
— Откуда у тебя эта информация? — спросил Арин.
Тенсен улыбнулся.
— Ты встречался с Молью, — сказал Арин. — За пределами дворца. Поэтому от твоих туфель пахнет рыбой.
— Надо было их почистить, — угрюмо отозвался Тенсен.
Арин попытался представить Ришу, разговаривающую с Тенсеном у верфи или, может, на Мясному Ряду, но не смог.
— Когда произошла эта встреча? Сейчас уже почти полдень. Тебя не было этим утром в приемной зале.
Как и Кестрел.
Внезапно Арин рассвирепел на самого себя. Он прекрасно понимал, в каком направлении стремятся его мысли. Он
— Хватит, — огрызнулся Арин. Тенсен со смятением во взгляде закрыл рот. — Просто хватит. — Арин прижал пальцы к вискам и с силой потер. — Не говори мне, где и когда ты был. Мне не нужно это знать.
— Арин, я тебя разозлил?
— Нет.
— Тогда на кого ты злишься?
— Только на себя самого. — Арин сжал переносицу, надавив большим пальцем на закрытый левый глаз и не обращая внимания на то, как воспламенилось оцарапанное веко. Он хотел прогнать образ Кестрел. — Это глупо.
Арин был вымотан. Он плохо себя чувствовал, не спал. Его тело будто отяжелело.
— О боги, Арин, сядь. Ты же сейчас рухнешь.
Да, его уставшее сознание шутило шутки. Арин знал это. Он отнял руку от лица, нашел стул, сел и почувствовал себя лучше. Более сосредоточенным.
— Прошлой ночью я был в городе, — сказал он Тенсену. — Спросил у счетовода о ставках на свадебное платье. Главный дворцовый инженер знает, на что ставить.
Тенсен выслушал рассказ Арина о том, что он узнал от счетовода.
— Значит, если император расплатился с сенатором за тайное путешествие в Геран золотой ставкой, — проговорил Тенсен, — то, возможно, дворцовый инженер получила награду за подобную услугу.
— Разузнай об этом.
— Постараюсь, но что мне делать с тем, что я выясню? Я не смогу отправить тебе послание в город восточной королевы.
— У Дакры есть храмовый остров, — произнес Арин. Дакранцы поклонялись одной богине, и, так как почитать ее позволялось всем, чужеземцы могли причаливать к священному острову, расположенному у южного побережья страны. Остров превратился в крупный центр торговли. — Отправляй свои послания туда.
— Но все равно мы рискуем, что оно попадет не в те руки. Почтовых ястребов перехватывают, шифры рассекречивают...
— Сначала им нужно будет понять, что перед ними шифр. — Арин достал мешочек с катушками ниток. — Ты помнишь Хранителя Услуг?
Шли часы. Миновало время обеда, но Арин и Тенсен не обращали внимания на растущий голод, разрабатывая узелковый шифр. Каждый цвет должен символизировать определенного человека, как это было в связке Хранителя Услуг в годы рабства. В соответствии с каждой буквой геранского алфавита Арин завязывал разное количество узелков. Он выражал различные значения, переплетая один цвет с другим, и, в конце концов, у него вышло нечто вроде отделки, которую можно пришить на рукав рубашки и носить на виду. Новая мода. Для большинства людей это будет всего лишь украшение.