Преступник
Шрифт:
— Черт бы его побрал! — выругался Хасан.
— Кого это? — спросил за спиной незнакомый голос.
Хасан обернулся. Улыбаясь, на него смотрел гладко причесанный, хорошо одетый молодой человек. Рядом с ним стояла молодая красивая женщина.
— Нам нужен адвокат, но мы не застали его… — ответил за приятеля Кости.
— Зачем он вам?
— В тюрьме сидит наш друг. Он не виновен. Адвокат запросил пятьсот лир. А у нас нет денег. Мы хотели уговорить его! И вот на тебе! Уже ушел!
Незнакомцы переглянулись.
—
— Джевдета обвиняют в краже у отца казенных денег!
Молодой человек вспомнил: он читал об этом деле в газетах.
— Слышал, — сказал он. — Ты говоришь, он невиновен. А разве кража — это не преступление?
— Преступление. Но Джевдет не совершал его!
— Как же так?
Хасан рассказал о том, что они узнали в квартале, а также совсем недавно — от Демпсея.
— Вот оно что! — проговорил в раздумье молодой человек.
— Мальчик сидит в тюрьме ни за что. Ты должен взяться за это дело! — добавила его спутница.
Молодой адвокат и сам думал об этом, но сейчас хотел, чтобы стоявший перед ним мальчуган со смышлеными глазами рассказывал дальше.
— Так, значит, старик запросил пятьсот лир? — улыбнулся он.
— Да, пятьсот!
— Дороговато. Я возьмусь за половину!
— То есть за двести пятьдесят лир?
— Верно, за двести пятьдесят.
Хасан тяжело вздохнул и посмотрел на Кости. И такой суммы достать было негде.
— Ты долго думаешь, — сказал адвокат, незаметно подмигнув молодой женщине.
Хасан сердито взглянул на него.
— Вот я вырасту и тоже стану адвокатом. Но не таким, как вы. Невиновных я буду защищать без денег! У вас нет ни капли совести. Ни одного порядочного человека не найти.
Хасан плакал навзрыд. Молодая женщина обняла его, поцеловала в лоб.
— Молодец, молодец, мальчик!
Адвокат взял Хасана за руку и повел в свой кабинет. Усадил на диван. Кости стоял рядом, с трудом сдерживая слезы радости.
Наконец случилось то, чего они так страстно желали: адвокат согласился вести дело Джевдета. И даром!
— Ну как, ты доволен? — спросил адвокат.
— Очень, аби. Спасибо!
— При первой же возможности я загляну в тюрьму, возьму у Джевдета согласие и изучу его досье. Вы, ребята, наведывайтесь. Или вот что: оставьте адреса, если надо будет, я разыщу вас. Да… Найдете мачеху, тотчас приведите ее ко мне!
— Хорошо, аби. А сейчас нам можно идти?
— Да, пожалуйста.
Хасан и Кости быстро сбежали вниз по лестнице.
15
Небольшой катерок рассекал воды Золотого Рога, направляясь к Галатскому мосту. Глядя поверх мокрых канатов, Джеврие любовалась развертывающейся панорамой заснеженного Стамбула. На голубом, безоблачном небе ярко сияло солнце. Все вокруг словно обновилось и сверкало ослепительной
Было холодно, воздух прозрачен и чист.
Джеврие несколько раз глубоко вдохнула и с силой выдохнула воздух — так всегда делал Джевдет, он перенял это у спортсменов.
Наконец-то она обманула противную старуху и вырвалась в Стамбул! Нет на свете города больше и красивее Стамбула. Текирдаг по сравнению с ним — деревня! Сейчас она сойдет у Галатского моста, повиснет на трамвае, соскочит у мечети Султанахмед и… А пропустят ли ее сегодня в тюрьму? Эх, да что там! Пусть даже она и не увидит Джевдета-аби — все равно она уже ближе к нему!
Как плохо, что она не умеет ни читать, ни писать. Написала бы пару строчек и спросила, как он там? С того дня, как они расстались, она не могла увидеть его или даже спросить о нем. «Может, он уже не в тюрьме? Если в тюрьме, то, наверное, сердится на меня. Он мог подумать, что я обманывала его, когда говорила: „И меня посадят с тобой в тюрьму, скажи, что деньги украл ты!“ Но какой же здесь обман? Я и в самом деле думала, что мы будем вместе. Откуда мне было знать, что дело кончится тем, что меня разлучат с Джевдетом-аби и вернут к бабке…»
Она не сердилась больше на старуху. Ведь та разрешила ей поехать в Стамбул. «Но с одним условием! — сказала старая Пембе. — Ты будешь меня слушаться, наденешь туфли на высоких каблуках, накрасишь губы, будешь танцевать, не побежишь в тюрьму к этому паршивому щенку Джевдету!»
Джеврие согласилась. Ведь за одну возможность попасть в Стамбул она все готова была пообещать, даже садиться, как раньше, на колени к посетителям кофеен. Но она этого никогда не сделает. Пусть лучше ее убьют! Не собиралась она также надевать туфли на высоких каблуках и красить губы. Но сейчас главное — молчать.
Вместе с бабкой они опять поселятся в старом бараке. Старуха цыганка останется жить у них. Ну и пусть, какой от нее вред?
Не успел катер причалить у Галатского моста, как Джеврие спрыгнула на пристань. Она не слышала, как вслед ей выругался матрос, принимавший брошенный с катера канат. Пулей взлетела Джеврие по ступенькам лестницы. Мимо проносились автомобили, трамваи. Джеврие прицепилась сзади к трамваю со знакомой табличкой. Мелькнула мысль: как же идти в тюрьму с пустыми руками?
Джеврие соскочила на площади Эминёню. Что делать? Денег нет, а идти к Джевдету с пустыми руками она не может. И все же она должна пойти! А что, если попросить милостыню?
На трамвайной остановке было много народу. Прихрамывая, Джеврие затянула:
— Подайте ради аллаха и ваших близких! Три дня голодаю. Зимой, когда идет снег, моя бабушка всегда болеет… — И, вытащив из кармана помятый рецепт, продолжала: — Я никак не могу заказать лекарства по этому рецепту, тетеньки и дяденьки! Да сохранит аллах вашу молодость!