Превосходство Борна (др. перевод)

Ладлэм Роберт

Пилотировать этот высокоманевренный летательный аппарат было поручено старшим офицерам военно-воздушной базы «Чейни» в Колорадо-Спрингс. Каждый из них носил звание не ниже полковника и тщательнейшим образом был проверен на надежность Советом национальной безопасности в Вашингтоне. Они никогда ничего не рассказывали о своих посещениях этого уединенного горного местечка, не значившегося в графиках полетов: пункт назначения сообщался по радио уже после взлета. Расположение этой крошечной базы не было зафиксировано ни на одной географической карте, а к ее средствам связи не могли бы подключиться

ни союзники, ни враги. Безопасность обеспечивалась стопроцентная, потому что без абсолютной секретности обойтись в данном случае было нельзя.

Здесь встречались тайно стратеги, чья деятельность была так засекречена и чьи решения имели столь серьезные для страны последствия, что этих составителей государственной важности планов никто не должен был видеть вместе не только вне правительственных учреждений, но и внутри них и уж тем более в соседних негосударственных офисах, с которыми, как известно, правительственные здания сообщались. Ведь везде и всюду найдутся цепкие недоброжелательные глаза — как союзников, так и врагов, знающих о характере работы этих людей. И одно лишь то, что их обнаружили бы вместе, могло бы послужить серьезнейшим основанием для сильнейшей тревоги. В общем, враг не знал передышки, что же касается союзников, то каждый из них ревниво охранял сферу влияния собственной разведки.

Двери «кобры» открылись. На землю опустили небольшой металлический трап, по ступенькам которого в сопровождении генерал-майора в форме стал спускаться в свете прожекторов выглядевший явно смущенным стройный, среднего роста и средних лет мужчина. На нем были белая рубашка, крапчатый галстук из шерстяной ткани и элегантный костюм, безукоризненно сидевший на нем, несмотря на напор воздуха от замедлявших вращение лопастей несущего винта: казалось, придавая своему внешнему виду исключительно большое значение, этот человек заранее приготовился к испытанию, которое предстояло выдержать его одежде.

Штатский, следуя за своим провожатым, подошел по дорожке к боковой двери дома, которая распахнулась, как только они приблизились к ней. Генерал, кивнув, как это принято у старших офицеров в обращении с гражданскими или военными такого же ранга, что и они, попрощался:

— Рад был познакомиться с вами, мистер Мак-Эллистер! Но сейчас нам придется расстаться. Обратно вас проводит кто-то другой.

— Разве вы не войдете со мной? — удивился штатский.

— Я никогда не бываю там, — улыбнулся генерал. — Я уверен, что там должны быть только вы и что из пункта «Би» в пункт «Си» необходимо было перебросить именно вас.

— Вы говорите так, словно здесь никто не считается с вашим званием генерала.

— Вряд ли это так, — заметил офицер, но от дальнейших разъяснений воздержался. — А теперь пока: меня ждут другие дела. До свидания!

Войдя внутрь, Мак-Эллистер очутился в длинном, обшитом панелями коридоре, где в роли его гида выступил теперь рослый, обаятельной наружности, безупречно одетый, физически крепкий, подтянутый и вместе с тем с незапоминающейся внешностью парень — похоже из службы безопасности.

— Надеюсь, полет был приятным? — вежливо поинтересовался молодой человек.

— Разве может быть полет на такой штуковине приятным?

— Нет, не может, — усмехнулся

охранник.

Миновав несколько кабинетов по обеим сторонам коридора, они остановились перед парой больших двухстворчатых дверей с двумя красными лампочками — в правом и левом верхних углах. Это были вращающиеся камеры-тамбуры. Эдвард Мак-Эллистер не видел подобных устройств с тех пор, как оставил два года назад Гонконг, поскольку был назначен тогда консультантом в особый отдел британской разведки МИ-6. Англичане казались ему параноиками в том, что касалось их безопасности. Он никогда их не понимал, особенно после того, как ему предложили поменьше вмешиваться в их дела, с которыми они и сами якобы могут справиться…

Охранник легонько постучал по двери и, услышав слабый щелчок, открыл правую створку.

— К вам еще один гость, сэр! — доложил он.

— Премного благодарен, — прозвучало в ответ.

Мак-Эллистер тотчас с удивлением узнал этот голос: он слышал его многие годы в радиопередачах и теленовостях, изучал его модуляции в дорогой начальной школе для избранных и в престижном университете, а потом в аспирантуре на Британских островах. Однако ему не следовало выдавать охватившие его чувства.

Седовласый, безупречно одетый человек с продолговатым морщинистым лицом, на котором буквально написаны были его семьдесят с лишним лет, поднялся из-за большого стола, осторожно пересек комнату и протянул вошедшему руку:

— Господин советник, как хорошо, что вы смогли прибыть сюда! Позвольте представиться: я Раймонд Хевиленд.

— Конечно, я давно знаю вас, господин посол! И почту за честь познакомиться с вами лично!

— Вы правы, мистер Мак-Эллистер, я — посол. Правда, без посольства, а значит, и без немалых былых привилегий. Что, впрочем, не мешает мне трудиться по-прежнему добросовестно.

— Думаю, что ни один президент Соединенных Штатов за последние двадцать лет не смог бы обойтись без вас.

— Все они правили с грехом пополам, господин советник. Вы с вашим опытом работы в государственных учреждениях знаете это не хуже меня. — Дипломат повернул голову. — Хочу представить вам Джона Рейли. Он — один из тех наших высококвалифицированных специалистов, каких не много в Совете национальной безопасности. И все же он совсем не страшен, не так ли?

— Надеюсь, что так, — сказал Мак-Эллистер, пересекая комнату, чтобы пожать руку Рейли, который привстал с одного из двух кожаных кресел, стоявших рядом со столом. — Рад познакомиться, мистер Рейли!

— Я также, господин советник, — ответил полноватый человек с рыжей шевелюрой и веснушчатым лицом — явно ирландец. Глаза его за очками в металлической оправе не излучали доброжелательности: цепкий, холодный взгляд их буквально пронизывал Мак-Эллистера.

— Мистер Рейли находится здесь, чтобы лично убедиться в нашей готовности помочь ему, — продолжал Хевиленд, встав позади стола и указывая советнику на свободное место справа от себя. — Если я правильно понял, то что-то могу я сказать, а что-то — нет, а кое-что может сообщить только он. — Посол сел. — Если даже мои слова и озадачат вас, господин советник, то боюсь, что в данном случае это все, что я смогу предложить вам в сложившейся ситуации.