Прежде, чем их повесят
Шрифт:
— Я туда не пойду, — заявила Ферро.
Байяз развернулся к ней.
— Значит, собираешься перелететь? Или останешься на этой стороне?
Ферро спокойно сложила руки на луке седла.
— Может, и останусь.
— Такие вещи лучше обсудить после того, как выберемся из города, — пробормотал брат Длинноногий, с тревогой оглядываясь на пустые улицы.
— Он прав, — сказал Луфар. — Здесь какая-то недобрая атмосфера…
— Наплевать мне на атмосфэру, — прорычала Ферро, — и на всех вас. Зачем мне переходить? Что там есть такого полезного на том берегу реки? Ты обещал
Байяз нахмурился.
— Мой брат Юлвей помог тебе в пустыне. Тебя убили бы, если бы не он. Ты дала ему слово…
— Слово? Ха! Слово — не кандалы, старик. — Ферро резко развела запястья в стороны. — Гляди. Я свободна. Я не обещала стать рабыней!
Маг громко и протяжно вздохнул, устало сгорбившись в седле.
— Как будто жизнь недостаточно тяжела. Почему, Ферро, ты с готовностью делаешь ее тяжелеее, а не легче?
— Может, Бог что-то имел в виду, когда сотворил меня такой, но я не знаю что. Что такое Семя?
Попала в самую точку. Глаза старого розового чуть не выскочили, когда она проинесла это слово.
— Семя? — пробормотал Луфар.
Байяз хмуро оглядел озадаченные лица спутников.
— Лучше этого не знать.
— Так не пойдет. Вдруг ты снова заснешь на неделю? Я хочу знать, что мы делаем и зачем.
— Я сейчас в полном порядке, — отрезал Байяз, но Ферро знала, что это ложь. Он съежился, постарел и ослаб. Он бодрствует и разговаривает, но он вовсе не в порядке. Чтобы убедить Ферро, пустых заверений маловато. — Больше такого не повторится, можешь поверить…
— Спрашиваю еще раз и надеюсь, этого хватит для простого ответа. Что такое Семя?
Байяз уставился на Ферро, она в ответ уставилась на него.
— Хорошо. Сядем под дождем и обсудим природу вещей.
Маг направил лошадь прочь с моста и оказался в одном шаге.
— Семя — одно из имен того, что Гластрод выкопал в глубинах земли. Именно с его помощью он сотворил все это.
— Это? — буркнул Девятипалый.
— Это все… — Первый из магов обвел рукой окружавшие их разрушения. — Семя превратило в развалины величайший в мире город и поразило земли вокруг — отныне и навеки.
— Значит, оружие? — пробормотала Ферро.
— Это камень, — сказал внезапно Ки, сидевший, ни на кого не глядя, на повозке. — Камень из нижнего мира. Он остался зарытым, когда Эус изгнал демонов из нашего мира. Это субстанция, созданная на другой стороне. Магия в чистом виде.
— Именно, — прошептал Байяз. — мои поздравления, мастер Ки. Хотя бы в одном предмете ваше невежесто не абсолютно. Ну, Ферро! Ответов достаточно?
— Все это сделал камень? — Девятипалый огляделся с несчастным видом. — Так какого черта он нам понадобился?
— Думаю, кое-кто здесь сможет догадаться.
Байяз смотрел прямо в глаза Ферро и бледно улыбался, словно точно знал, о чем она думает. А может, в самом деле знал.
Ведь это не секрет.
Сказки про демонов, копание в земле и древние мокрые развалины не занимали Ферро. Перед ее мысленным взором лежала разрушенная империя Гуркхула. Жители истреблены. Император позабыт. Города
— Ладно, — сказала она. — Но зачем тебе я?
— А кто сказал, что ты очень мне нужна?
Ферро фыркнула.
— Не нужна была бы, стал бы ты меня терпеть!
— Это верно.
— Тогда зачем?
— Потому что к Семени нельзя прикоснуться. На него даже смотреть больно. Мы вошли в разбитый город с армией императора после поражения Гластрода — искали выживших. Не нашли никого. Кругом только ужас, развалины и трупы. Столько, что не сосчитать. Мы хоронили тысячи — по сто трупов в одной яме — по всему городу. Работа была долгой, и пока мы были заняты, солдаты нашли что-то странное в развалинах. Их командир завернул находку в свой плащ и принес Иувину. К вечеру он зачах и умер, и его солдатам не поздоровилось. У них выпали волосы, тела высохли. За неделю все сто стали трупами. Но Иувин остался невредим. — Байяз кивнул в сторону повозки. — Вот зачем Канедиас сделал ящик, вот почему мы везем его с собой. Для защиты. Никто из нас не защищен. Кроме тебя.
— Почему я?
— Ты никогда не задумывалась: почему ты не такая, как все? Почему ты не видишь цветов? Почему не чувствуешь боли? Ты — такая, какими были Иувин и Канедиас. Как Гластрод. Каким был сам Эус, если на то пошло.
— Кровь демонов, — пробормотал Ки. — Благословение и проклятие.
— Что ты имеешь в виду? — сердито спросила Ферро.
— Ты потомок демонов, — уголок рта изогнулся в понимающей усмешке. — Все это было давно — в старые времена, а то и раньше, но все равно — ты не совсем человек. Ты — пережиток. Последняя слабеющая нить крови с другой стороны.
Ферро уже распахнула рот для проклятия, но Байяз остановил ее.
— Бесполезно спорить, Ферро. Я не взял бы тебя с собой, будь у меня хоть малейшие сомнения. И тебе нет смысла с этим спорить. Тебе бы радоваться. Это редкий дар. Ты можешь дотронуться до Семени. Может быть, ты единственная на весь Земной круг. Только ты можешь коснуться его и только ты можешь взять его на войну. — Байяз наклонился ближе и зашептал: — Но только я могу его зажечь. Так жарко, чтобы весь Гуркхул превратить в пустыню. Так жарко, чтобы лишь горький пепел остался от Кхалюля и всех его слуг. Так жарко, чтобы даже ты согласилась, что месть твоя полна. А теперь идешь? — И Байяз, щелкнув языком, снова направил лошадь на мост.
Ферро, хмурясь в спину старому розовому, направила свою лошадь следом, кусая губу. Она почувствовала вкус крови. Кровь есть — боли нет. Очень не хотелось верить ни единому слову мага, но что спорить: она не такая, как все. Ферро вспомнила, как однажды укусила Аруфа, и тот сказал, что у нее, наверное, мать — змея. А почему бы не демон? Ферро хмуро смотрела сквозь прорези в металле на беснующуюся далеко внизу воду и думала о мести.
— Не так уж важно, чья у тебя кровь. — Девятипалый ехал рядом. Держался на лошади все так же плохо, смотрел в сторону и мягко говорил: — Мне отец часто повторял: «Мужчина сам выбирает». Уверен, что к женщинам это тоже относится.