Президент Каменного острова
Шрифт:
– Ты ему тоже.
– Чтобы я тебя вместе с ним больше не видела!
– Ишь, какой командир, - сказал я.
Глава девятнадцатая
На берегу дожидались Гарик и Гриб. Они были в трусах. Поеживались на ветру. Штаны и рубахи висели на кустах. Мокрая кепка сушилась у Гриба на голове. Не захотел расставаться. Края кепки обвисли. Не на пользу пошло ей купание. Резиновая лодка лежала на траве, рядом - спасательный круг. Аленка спрыгнула на берег и, задрав нос, прошествовала мимо ребят.
– Как прогулка на таинственный
– спросил Гарик.
Аленка не ответила.
– Какая муха ее укусила?
– Не знаю, - ответил я.
– Девчонка, - рассудительно заметил Федя.
– Видел, как вас понесло к берегу, - сказал я.
– Течение? Гольфстрим?
Гарик и Федя переглянулись.
– Никуда нас не понесло, - ответил Гарик.
– А лодку вашу ветром перевернуло?
– Какую лодку?
– спросил Федя, хлопая рыжими ресницами. В трусах и мокрой кепке он стал еще смешнее. Ноги у Феди были тонкие и кривые. У кого такие ноги, хорошо верхом на лошади ездить. Решили поиграть со мной в прятки. Дурака валяют!
– Что там на острове?
– помолчав, спросил Гарик.
– На каком острове?
– в свою очередь удивился я.
– Кончай придуриваться, - сказал Федя.
– Разговаривал с Президентом? Отдаст лодку?
– Наверное, вода холодная...
– Запомнил ход?
– спросил Гарик.
– Выкупаться или не стоит?
– сказал я.
Федя хмуро взглянул на меня и буркнул:
– Президенту продался?
– Он толковый парень, - сказал я.
Федя растянул рот в презрительной улыбке:
– Медом тебя попотчевал?
– Чего не было, того не было, - сказал я.
– Падло твой Сорока! Какой законник выискался... Штраф требует? А кукиш не хочет? Дождется, пока башку ему оторвут... Жалко, батя уехал на лесозаготовки, он бы его прищучил!
– Это ты Сороке скажи...
– Деньги ему за это платят, что ли? Ну чего он нос сует не в свое дело?
– Не знаю, - сказал я.
– Коли с председателем здоровается за ручку, так думает, сам начальник... Видали мы таких начальников!
– Не надо рыбу глушить, - сказал я.
– Умолкни, кочерыжка капустная...
Я на всякий случай свистнул Деда. Он тотчас прибежал и, задрав вверх бородатую голову, уставился на меня: "Что скажешь?" Я погладил Деда, и он, довольно заворчав, улегся у моих ног. Теперь я мог с Федей разговаривать как хотел.
– Лодку ты не получишь, понял?
– сказал я.
– И не двигай своим толстым носом, тебя никто не боится.
Гриб еще сильнее задвигал носом и запыхтел.
– Ткну - мокрое место останется, - пробурчал он, сжимая кулаки.
Дед поднял голову и посмотрел на Федю, который все ближе подступал ко мне.
– Куда он лодку заховал?
– Откуда ему знать?
– вступился Гарик.
Но я уже и сам разозлился. С какой стати Гриб размахивает перед моим носом кулаками? Не я ведь спрятал
– Клоун ты, - сказал я.
Федя окончательно рассвирепел. Он сдвинул повыше свою сморщенную кепку и замахнулся. Это движение Дед не переносил. Терпеть не мог, когда люди друг на друга кричали и замахивались. Если мы с Аленкой не дурачились, а всерьез ругались, то он грозно рычал и показывал свои ослепительные клыки. Федя не успел меня ударить, Дед молчком цапнул его за ногу. Гриб завопил и схватил Деда за хвост. Дед зарычал и, извернувшись, прихватил Федю за руку. Гриб сразу перестал ерепениться и спрятал руки за спину.
– Уйми собаку, - совсем другим тоном сказал он.
– Дед, как тебе не стыдно?
– сказал я и отозвал его. Войдя в раж, он намеревался еще раз вцепиться в Федю. Гарик во время этой короткой схватки отбежал в сторону и выломал здоровый сук, готовясь вступить в бой с Дедом. Я посоветовал ему бросить палку, пока Дед не заметил. Я сказал Гарику, что Деда палкой не удивишь. Эрдельтерьеры - отчаянные собаки и никого не боятся. Они даже охотятся на львов. А уж с Гариком ему и делать нечего. Гарик послушался и бросил палку. А Дед, схватив ее, стал яростно грызть, только щенки полетели.
Федя осмотрел свои раны и, немного посопев, сказал:
– В деревне собака покусала одного... Тридцать уколов влепили!
– Сходи в больницу, пусть и тебе влепят, - посоветовал я.
– Ты привяжи его, - сказал Гарик.
– Он за дело кусает, - сказал я.
Федя нагнулся к воде и стал обмывать ногу и руку. А Дед уже забыл про нас: подбросил палку вверх, поймал ее и помчался вдоль берега, лая и дурачась.
– Нехорошо получилось, - сказал Гарик.
– Человек переживает, лишился лодки.
– По-твоему, лучше было, если бы он мне врезал?
– Не надо было эту дурацкую бомбу в воду кидать, Столько мальков загубили. Зря ты Деда натравил, - сказал Гарик.
– В другой раз не будет кулаками размахивать.
Подошел Федя. На меня он не смотрел. Я понял, что наши отношения безнадежно испорчены. Признаться, Гриб мне не очень нравился. Орет, как на базаре, оскорбляет.
На меня даже отец никогда не кричит. Бывает, что Аленка разойдется, да что с девчонки возьмешь?
Федя сдернул с кустов свою одежду и, хотя она еще не просохла, оделся. К рамкам прилепил по кусочку листа подорожника.
– Пока, - мрачно сказал он и, прихрамывая, ушел. Гарик проводил его взглядом и, посмотрев на остров, пробурчал:
– Все из-за него...
Глава двадцатая
– Ну где же вы?! Сю-да-а!
Я решил, что Аленка тонет. Иначе с чего бы она так кричала? Наперегонки с Гариком мы бросились к озеру. Аленка стояла в лодке и обеими руками держала за длинное удилище.