Президент Каменного острова
Шрифт:
– Дрейфишь - иди на берег.
– Не в этом дело, - сказал Гарик.
– Я не знаю, как эта штука действует.
– Охнет - будь здоров, - сказал Гриб.
– Успевай только рыбу таскать. Вот чго, мальцы, штаны долой. Как рыба пойдет наверх, так все за борт. Крупную хватайте в первую очередь. Она быстро отходит.
– Сильный заряд?
– спросил Гарик.
– Говорю, кто боится - жмите на берег, - ответил Федя.
– Не в этом дело, - сказал Гарик.
Я с тоской посмотрел на жестяную банку. Может быть, и правда, пока не
– Рот надо открывать?
– спросил я. Где-то я вычитал, что, когда что-нибудь взрывается рядом, нужно обязательно рот раскрывать. Вот только зачем - я забыл.
– Лучше будет, если ты свою коробку закроешь и больше не будешь раскрывать, - заметил Гарик.
Федя, насупившись и отвалив нижнюю губу, возился со шнуром. Все дальше запихивал его в банку.
– Порох?
– спросил Гарик.
Федя кивнул.
– Да сними ты свою дурацкую кепку!
– сказал Гарик.
– Ведь не видишь ни черта!
– Вижу, - ответил Федя.
И вот все готово. Гриб поднес спичку к шнуру, и он зашипел, выбрасывая тоненькую, как иголка, струйку огня.
– Штаны сняли?
– спросил Федя, держа банку на отлете.
– Бросай!
– заорал Гарик.
– Сейчас, - сказал Федя и посмотрел за борт.
– А может, туда лучше? кивнул он на другую сторону. Шнур между тем негромко шипел, распространяя ядовитую вонь.
– Кому говорю, бросай!
– Гарик вскочил на ноги.
" Я подумал, что он сейчас сиганет в воду. В штанах. А еще неизвестно, где хуже, в воде илй на лодке.
– Сюда лучше, - сказал Федя и не спеша кинул банку с вонючим шипящим шнуром. Банка камнем пошла на дно. Вода забурлила. Мы, затаив дыхание, смотрели на воду. Медленно расходились круги.
– Чего орал?
– сказал Фодя.
– Мне не впервой. Она замедленного действия...
И тут бабахнуло! Столб воды поднялся метра на два. Вода закачала нашу лодку. Остро запахло порохом.
– Сработала, холера!
– заулыбался Федя.
– Жди, мальцы, рыбу... Сейчас попрет!
И рыба пошла. Сначала из глубины показались мальки. Много, не сосчитать. Они, вяло покачиваясь, шли и шли из глубины. На поверхности оставались и белели неподвижные и маленькие. Кое-где показалась плотва граммов на двести. Кверху брюхом выплыл подлещик, второй, за ним щуренок.
– Я буду за вас подбирать?
– спросил Федя.
Гарик посмотрел на меня, потом на рыбу.
– Нечего подбирать, - сказал он.
– Мелочь пузатая.
– Щука!
И верно, неподалеку от лодки показалась большая рыбина. Она пыталась перевернуться с брюха на спину. Плавники ее лениво шевелились.
– Уйдет!
– заорал Гриб.
Гарик нехотя сбросил штаны и перевалился через борт.
– А ты чего сидишь?
Пришлось и мне лезть в воду. Вдвоем с Гариком мы плавали вокруг лодки и подбирали оглушенную рыбу. Ома все еще шла со
– Полундра!
– вдруг завопил Федя.
– Президент шпарит на моторке!
Мы, не сговариваясь, поплыли к берегу. Оглушенная рыба тыкалась головами и хвостами в наши животы, плечи, но мы не обращали на нее внимания: скорее бы до берега! У меня было такое ощущение, словно кто-то вот-вот должен за пятки схватить. Выскочив на песчаный мыс, мы услышала приглушенный рокот мотора.
– Лодку сховаем в кусты, а сами в лес!
– командовал Гриб, налегая на весла.
Затолкав лодку в прибрежный кустарник, мы вслед за Федей припустили в лес. А рокот мотора все громче за нашей спиной.
Глава шестнадцатая
Тяжело дыша, мы уселись под сосной и в просвет между деревьями стали смотреть на озеро. Кусты у берега были густые, разросшиеся, и мы надеялись, что лодку не найдут. Моторка выскочила к мысу. Широкий пенистый след волочился за ней. На носу с биноклем в руках стоял Сорока. Он смотрел в нашу сторону. Нас он, конечно, не видел. Кроме него, на лодке были еще человек пять. Среди них я узнал Колю Гаврилова, Леху и Темного. Мотор заглох, и лодка, сбавив ход, обогнула мыс и закачалась на том самом месте, где мы бросили бомбу. Даже отсюда было видно, как белеет на поверхности рыба. Сорока перевесился с лодки и ухватил за хвост одну порядочную рыбину.
– Нашу щуку сграбастал, - негромко сказал Гриб.
– Черт с ней, со щукой, - пробурчал Гарик.
– Лодку бы не увел.
– Найдет - пиши пропало!
– сказал Федя.
– Не отдаст.
– В другой раз глушить не будешь, - сказал Гарик.
Коля и Леха разделись и прыгнули в воду. Они стали подбирать оглушенную рыбу и кидать в лодку. Сорока поднес бинокль к глазам. Мы еще ниже пригнулись. Президент что-то сказал, и мотор снова зарокотал. Лодка медленно пошла вдоль берега. Головы мальчишек были повернуты в сторону кустов: лодку ищут!
– Засек, гад, - сказал Гриб. Лицо его стало злым, губа поджалась.
Моторка остановилась напротив того места, куда мы спрятали Федькину плоскодонку. Темный и еще один незнакомый выпрыгнули из лодки и по плечи в воде полезли в камыши. Скоро оттуда показался просмоленный нос Фсдькиной посудины.
– Я подговорю наших ребят - мы с ним рассчитаемся, - сказал Федя.
Мальчишки привязали лодку к цепи, и моторка, развернувшись, понеслась к острову.
Федя вскочил и помахал вслед кулаком.
– Попомнишь, Президент, Федьку Губина!
– крикнул он.
Сорока не слышал, что ему кричал Гриб. Он стоял к нам спиной. Мне было смешно смотреть на Федю, подпрыгивающего, как кузнечик. Но тут я вспомнил, что в лодке остались мои удочки, рубаха и штаны, и мне сразу стало не до смеху.
– Куда он лодку погнал?
– спросил я.
– Мало ли кто тут рыбу глушил, - сказал Федя.
– Мы ничего не знаем. Заховали лодку, а сами пошли в лес...
– А рыба, что в лодке осталась?
– спросил Гарик.