Президент Каменного острова
Шрифт:
– Это не твое озеро!
– громко говорил Гарик.
– Сидишь на своем дурацком острове и сиди! А в чужие дела нос не суй!
– Не ори, - спокойно отвечал Сорока.
– Лодку Гриб не получит. А капроновую сеть Коля понес рыбинспектору.
Гарик подступил еще ближе к Сороке и, понизив голос, с ненавистью спросил:
– Тебе платят за это?
– Дурак, - сказал Сорока.
Гарик стиснул зубы.
– Не вздумайте драться, - сказала Аленка.
Я думал, Гарик сейчас ударит Сороку.
– Проломят тебе башку!
– Пуганый, - сказал Сорока.
– Мы еще с тобой поговорим, Президент!
– Конечно, - ответил Сорока.
Гарик выскочил за дверь, но тут же снова приотворил и позвал меня.
Молча мы дошли до палатки. Вячеслав Семенович и Лариса Ивановна укладывали вещи. Багажник у "Волги" был откинут.
– Ну, как ты решил?
– спросил Вячеслав Семенович. Гарик только махнул рукой и ничего не ответил.
– Собирайся, - сказала Лариса Ивановна.
Мы отошли немного в сторону, и Гарик спросил:
– Он на лодке приплыл?
Лодки на берегу не было видно.
– Набью ему морду, - сказал Гарик.
– Ты ведь уезжаешь?
– Ради такого дела можно и остаться, - то ли в шутку, то ли всерьез сказал Гарик.
– А как же они?
– киимул я на "Волгу".
– Они уедут.
Я ничего но понимал. Поссорился Гарик с ними, что ли? Вроде не похоже, по-хорошему разговаривают.
– Пусть смотаются к Таллин и Ригу, - сказал Гарик.
– А потом приедут за мной.
– А где жить будешь?
Гарик посмотрел на меня, невесело улыбнулся:
– Не пустите?
Эх, осел же я!
– Конечно, к нам!
– торопливо заговорил я.
– Пустим, о чем речь.
Пускай прокатятся вдвоем, - сказал Гарик.
– Они все-таки муж и жена. А то мы все время втроем и втроем... А в Таллин в другой раз. Никуда не денется твой Таллин.
Я удивился: почему мой? Я не собирался в Таллин.
– У меня кровать широкая, - сказал я.
– У Феди буду жить, - сказал Гарик.
– У них сеновал. Мне и нужно-то одеяло и подушку.
– Помоги палатку свернуть!
– позвал Вячеслав Семенович.
Когда я проходил мимо, Вячеслав Семенович говорил:
– Жди нас недели через две... И зайди к ним, в Островитино... Не чужие ведь!
– Один спиннинг я возьму, - отвечал Гарик.
– И подсачок.
– По-моему, здесь дело не только в рыбалке?..
– Лариса зовет, - сказал Гарик.
В сенях я столкнулся с Сорокой. Он с мешком в руках выходил из дома. Кто же у него в мешке?
– Здоровые лещи?
– спросил Сорока.
– Во-о-о!
– показал я.
– Сетью и дурак вытащит, - сказал Сорока.
– Сетью?
– удивился я.
– С ночи второй раз сети поставили... Лещ-колосовик
– Я думал, он удочкой, - сказал я.
– Жадность родилась раньше их.
Я решил испытать Сороку: он или не он подсунул леща Аленке?
– Аленкин лещ у самых камышей клюнул...
– Вот как?
– сказал Сорока.
– Я там удил - пустое дело.
– Бывает, - сказал Сорока.
– На голый крючок взял... Без червя.
– Ну и дурак, - усмехнулся Сорока.
– Кто?
– Лещ, конечно, - ответил Сорока. Он посмотрел на Гарика и Вячеслава Семеновича - они палатку сворачивали.
– Остается он, - сказал я.
– Лещи наши понравились?
– Сорока посмотрел на остров, и лицо его стало озабоченным.
– Куда Коля пропал?..
– Придет, - сказал я.
– Возьми, - Сорока протянул мне мешок.
Я осторожно взял мешок и заглянул туда.
– Тащи за уши, - сказал Сорока.
– Не укусит.
В мешке сидели два кролика. Пушистые, ушастые. Они шевелили ноздрями и щурились.
– На развод вам, - сказал Сорока.
Мне кролики нравились. Я давно мечтал завести их, да все негде было. Не в комнате же их держать!
Сорока пошел вдоль берега. Наверное, лодка в камышах спрятана. Или в деревню отправился. Колю разыскивать. Куда действительно мог он подеваться? Кролики обнюхали мои руки. Зверьки были совсем ручными. И даже не убежали, когда я их выпустил на лужайку.
У толстой сосны стоял Гарик и хмуро смотрел в ту сторону, куда пошел Сорока.
– Погляди, что у меня!
– крикнул я.
Гарик не обернулся.
Глава двадцать третья
Вечером на узкой деревянной лодке приплыл Коля Гаврилов. Он был чем-то расстроен, разговаривал мало. Молча взял со дна лодки охапку травы и передал мне.
– Молочай для кролей, - сказал он. Этого молочая много росло вокруг нашего дома. Кроликов мы определили в сарай. Коля посоветовал вырыть им нору и напихать туда сена.
– Убегут, - сказала Аленка.
– Еще пару дадим.
– Мне эти нравятся, - сказала Аленка. Она весь день возилась с кроликами. Ласкала их, кормила всякой всячиной. Она предложила пустить их в избу, пусть живут с нами, но я отговорил. Что за удовольствие кроликам жить в квартире? Они любят воздух, природу.
Я заметил на Колином лице синяки. Даже в сумерках было видно, что одна скула у него вздулась, а глаз стал маленьким. Коля нет-нет да и дотрагивался до скулы. И часто шмыгал носом.