Презренная госпожа. Леди-попаданка в деле
Шрифт:
Первый пункт: войти в доверие к слугам. Второй: узнать, чем занимаются слуги из «неполного» списка. Если это какая-то темница, то понять, почему вокруг неё столько толков и таинственности. Третий: укрепить свою власть среди солдат. Последний пункт самый непростой. Солдаты — контингент особый, присягнувший в верности хозяину. Но такие люди часто подпадают под влияние тех, кто доказал им свою доблесть. Думаю, некоторые из них впечатлились моим боем вчера. Семя в почву брошено, осталось лишь поливать.
Во вчерашней стычке, помимо преподобного Ксандера, погибло ещё пятнадцать воинов
Многие плакали. Несколько безутешных женщин остались без сыновей и мужей, ведь воины, служащие в поместье, были зачастую родственниками слуг. Кто-то потерял отца, кто-то дядю, кто-то сына или даже внука. Я смотрела на всё это и чувствовала не меньшую тоску, потому что тоже кое-кого потеряла.
Другого священника не вызвали — это было дорогостоящее удовольствие, и Генри не захотел на него раскошелиться. Каждый из стоящих понимал, что кого-то отчаянно не хватает, а именно полюбившегося всем преподобного Ксандера. Тогда я сделала то, к чему меня побуждало сердце. Вышла наперёд, остановилась у череды вырытых могил, осмотрела бледных несчастных слуг и произнесла:
— Друзья, в этот день мы чтим память не просто наших родных и близких, но истинных героев, которые встали на защиту родного дома. Если сохраним их подвиг и решимость в сердце, то наши родные навсегда останутся с нами. В нашей памяти, в наших сердцах они будут живы, и эта нить, связывающая нас, никогда не прервётся. Да благословит Бог всех вас и наших героев! Да будет Он с нами, чтобы мы и дальше имели победу и твёрдость в противостоянии врагам! Благодарю вас за отвагу, с которой каждый из вас защищал наше поместье. С этого дня мы объединимся и будем одной семьёй, поддерживающей друг друга в самые тяжёлые минуты жизни…
Когда замолчала, воцарилась звенящая тишина, прерываемая лишь хриплыми женскими всхлипами. По расширенным и умилённым глазам видела, что моя речь произвела на окружающих невероятное впечатление. Похоже, аристократы никогда не делали ничего подобного. Для них смерть солдат или слуг было делом обыденным, не стоящим внимания. К тому же, ни мужа, ни свёкра я здесь не наблюдала. Люди начали кланяться, кто-то выкрикивал благодарности. Плачущие женщины пытались улыбаться. Усилилась атмосфера надежды и даже единства. Я поняла, что это было абсолютно верное решение, продиктованное не хитростью и стратегией, а велением сердца.
— Почтим также память нашего дорогого преподобного Ксандера, — не удержалась я и произнесла твёрдым голосом. — Его пение, которое касалось сердец, его молитвы, наставления и просто его присутствие оставили свет в наших душах. Давайте помнить о нём несмотря на то, что его бесстыдно обвиняют в пособничестве врагам. Лично я не верю в это и отказываюсь верить, помня тот свет, который исходил от этого человека. Вы, как хотите — это ваш выбор, но я почту имя преподобного Ксандера.
С этими решительными словами я совершила лёгкий поклон, выражая уважение к священнику. На лицах многих отразилось недоумение. Все уже были заражены слухами о том, что именно преподобный Ксандер привёл сюда горцев, но после моих слов большинство задумалось.
После возращения в поместье жизнь пошла своим чередом. Но стоило немного расслабиться, как услышала крики и истошный женский плач. Ну вот, опять какой-нибудь подонок активизировался. Прям нутром чуяла, что творится несправедливость.
Поспешила свернуть за здание бывшего прихода, откуда доносились звуки, и увидела неприятную картину. Дарен, тот самый необузданный кобель, которому, похоже, не были дороги его причиндалы, сжимал тонкое запястье молодой девушки лет восемнадцати, удерживая ее рядом с собой. Она плакала и пыталась вырваться, прижимая что-то к груди, а он требовал отдать ему это назад.
— Я не отдам! — рыдая, кричала девушка. — Это принадлежало Вилли! Я должна оставить это у себя, чтобы помнить о нём…
Точно, одного из погибших солдат звали Вилли.
— Эта вещь моя! Вилли украл её у меня. Быстро возвращай кулон!
— Нет, это неправда. Кулон принадлежал его матери, я знаю, — не отступала девчонка. — Это не ваша вещь!
— Ну, тогда пеняй на себя, — заревел Даран и замахнулся, чтобы ударить девушку.
Внутри меня поднялась такая ярость, что хватило бы и на десяток горцев. Дарен в моих глазах стал олицетворением мирового зла.
— Быстро отпусти её, придурок, — рявкнула я, отчего воин аж подскочил на месте. Резко развернулся и посмотрел на меня испуганными глазами, но через мгновение его взгляд ожесточился. Руки девушки он не отпустил. По его напряжённой позе поняла, что он готов к нападению.
— Не лезьте в чужие дела, госпожа, — процедил он. — Ваши позиции в этом доме и так шатки. Я пришёл забрать вещь, которая принадлежит мне.
— Шатки? Ты уверен? Но даже если так, это не помешает мне надрать тебе задницу!
Наконец, солдат отпустил девчонку, и она отскочила в сторону, продолжая всхлипывать и прижимая к себе кулон.
— Я бы не советовал вам идти против меня, — продолжил Дарен, сверля меня взглядом. — Ваш муж приготовил вам забавный сюрприз, так что лучше займитесь собой и своей… безопасностью.
Я навострила уши. Значит, этот болван выдал планы Генри, чтобы смутить меня сейчас? Какой идиот!
— Люблю сюрпризы, — хищно улыбнулась я. — А еще обожаю, когда такие придурки, как ты, валяются у моих ног и умоляют о прощении. Это всегда поднимает настроение…
Сорвавшись с места, я ринулась в бой…
Глава 19. Наконец-то темница...
Я вложила в бой всю накопившуюся боль и отчаяние. Каждый удар был точным и выверенным. Но Дарен удивил: видимо, в прошлый раз я застала его врасплох, поэтому он не смог проявить всю свою ловкость. Сейчас же в его движениях чувствовалась сконцентрированная мощь, легко отражавшая мои атаки. Через несколько мгновений в его руках блеснул кинжал, выхваченный из голенища сапога. Дарен смотрел на меня с самодовольной ухмылкой, абсолютно уверенный в своей силе.