Презренная госпожа. Леди-попаданка в деле
Шрифт:
Я присела вслед за ним. Удачно из-за туч выглянула луна, осветив юного горца с ног до головы. Он выглядел бодрым и сияющим. Темные глаза задорно поблескивали.
Земля подо мной была довольно-таки холодной, и я едва незаметно поежилась.
— Эй, да ты замерз! — воскликнул Айдан, скинув жилетку и накинув её на мои плечи.
Я смутилась:
— Да ладно, для парня такая забота не солидна.
— Не ломайся. Я к холоду привык, а ты слишком теплокровный…
Я не стала отказываться — жилетка была очень теплой, изнутри,
Я благодарно кивнула и протянула ему камень. Как только Айдан его увидел, сразу выхватил у меня из рук:
— Откуда это у тебя?
— Твой Ворон дал, — ответила я.
— Ты знаешь, где он??? — Айдан вскочил. — Немедленно скажи!
— Скажу, но сначала ты мне кое-что расскажешь.
Айдан недовольно проворчал:
— Ты не представляешь, как он важен! Если он не займёт место своего отца в ближайшие две луны, вождем станет его дядя — продажный тип. Он не должен царствовать над нами!
— Почему же Ворон до сих пор не стал вождём? — допытывалась я.
Айдан тяжело выдохнул:
— Его не было в деревне десять лет. Мы думали, что он не вернётся. Но год назад он возвратился. Вообще он ушёл, разделившись с вождем во взглядах. Пока он пропадал, умерла его мать. Это стало для него ударом…
— А у Ворона есть братья? — задала я вопрос, который давно меня мучил.
— Да, три младших брата, но от второй жены вождя, — ответил Айдан.
Я прикусила губу от волнения: может, преподобный Ксандер — один из этих братьев? Хотя… какая разница? Это уже не имеет никакого значения…
Айдан заметил моё волнение и легонько ткнул в плечо:
— Эй, ты чего? Всё нормально. Извини, что раскричался. Это важно для меня и моих людей. Посмотри, как я доверяю тебе. Ты заслужил мое доверие, Лин! Дорожи им.
Он широко улыбнулся, и я ответила ему тем же.
— Я хочу помочь вам победить Орсини, — произнесла я где-то неожиданно для самой себя. — Но не убить его, а разорить!
У Айдана удивлённо вытянулось лицо:
— Правда? Но зачем тебе это?
— Старые счёты. Личные.
— И чем ты можешь помочь? — заинтересовался он.
— Верну вам Ворона, а вы пойдёте на контакт с моей госпожой.
— Госпожой? Кто она? — удивился Айдан.
Я улыбнулась:
— Жена Орсини. Он ей надоел. А ещё надоела война. Ну что, по рукам?
Айдан впечатлённо кивнул:
— Очень интересное предложение…
Глава 28. Рискованный план...
И снова темница. Я смотрю в поблёскивающие зелёные глаза перед собой и трепещу. Правда, трепещу тайно, чтобы этого не было заметно. Остальные узники делают вид, что заняты своими делами, но я понимаю, что их уши ловят каждый звук, поэтому стараюсь говорить максимально приглушённо.
— Я исполнила вашу просьбу, — произношу твёрдо, не отрывая взгляда от Ворона. Его заросшее лицо всё меньше похоже на Ксандера, и от этого становится немного легче. —
— Я вас слушаю, моя леди, — произносит Ворон столь обыденно, что я даже пропускаю мимо ушей слово «моя».
— Вы обещали говорить честно, вы даже поклялись, — напоминаю я.
— И я держу своё слово, — с достоинством отвечает горец, смотря на меня твёрдо и уверенно.
— Хорошо, буду надеяться на ваше благородство, — отвечаю я, стараясь излучать не меньшую твёрдость. — Скажите, слышали ли вы, что в этом поместье некоторое время назад останавливался некий преподобный Ксандер?
При звучании этого имени тень пробегает в глазах Ворона, и это не ускользает от моего внимания. Но тень столь мимолётна, что только очень внимательный глаз мог бы её заметить. А я внимательна — работа у меня такая.
Горец делает вид, что ему всё равно, но меня не обманешь.
— Да, слышал о таком, — произносит он как можно более беспечно.
— Вы знаете, что он умер?
— Знаю, — отвечает Ворон и зачем-то отводит глаза. Ну вот, ещё один провальный жест. Жест, доказывающий, что он как минимум лукавит.
— Кто он вам? — спрашиваю прямо и без обиняков. — Кем он вам приходится? И не надо говорить, что никем. Вы почти идентичны!
Ворон надевает маску — насмешливую, любопытную. Но я вижу эту фальшь.
— Почему он вас так интересует? — отвечает вопросом на вопрос. Ну да, обычная тактика тех, кто отчаянно ищет правдоподобный ответ.
Начинаю злиться.
— Вы обещали говорить правду, — шиплю я, как змея. — Не уходите от ответов!
Ворон тяжело выдыхает, а потом устало смотрит мне в глаза.
— Хорошо, давайте назовем его моим родственником, — произносит он несколько раздражённо.
— Насколько близким родственником? — требую ответа я.
На лице горца появляется удивление.
— И всё же, зачем вам это? Он важен для вас, этот преподобный?
Подобный вопрос застаёт меня врасплох. Я даже не знаю, успеваю ли спрятать своё смятение. Наверное, нет, потому что глаза Ворона странно вспыхивают.
— Я уважала этого человека, — произношу твёрдо, стараясь скрыть истинные чувства. — Его смерть стала для меня ударом. Я хочу почтить его память. Скажу даже так: я помогаю вам ради памяти о нём!
— Очень интересно, — произносит Ворон несколько удивленно, но при этом насмешливо и переплетает крепкие руки на груди.
— Ничего интересного, — парирую я. — Это дань уважения хорошему человеку.
— И чем же он так хорош? — интересуется горец со странной ухмылкой.
— Вам этого не понять, — отвечаю я, отворачиваясь и показывая этим, что разговор окончен.
Да, я ожидала лучшего. Более серьезных ответов, что ли. Более емких. Однако в разуме всплывает ещё один момент.
— Каким образом горец, ваш родственник, мог оказаться священником? Разве ваша религия позволяет горцам становиться иноверцами?