При невыясненных обстоятельствах (сборник)

Ромов Анатолий Сергеевич

Жордания долго изучал фотографию Гогунавы, вернул со вздохом:

— Он самый. Я следователю уже говорил.

— За столиком он сидел не один?

— Не один, трое их было, это я тоже говорил.

Я положил перед Жордания следующую фотографию — Джомардидзе:

— Посмотрите, а этого узнаете?

— Был и этот.

— Не ошибаетесь?

— Мне ошибаться не положено — разорюсь.

— А вы могли бы описать третьего, который сидел за столиком?

—

Третьего, который сидел за столиком… Да черт его знает. У нас зал старый, со столбами, вы же знаете. Он сидел как раз за столбом. Видел я его только сбоку, по-другому в том месте к клиенту не подойдешь. Так что только в общем могу сказать.

— Но в общем все-таки можете?

— Почему же нет, могу. Клиент что надо. Хорошо упакованный: костюм, галстук, рубашка — все фирменное. Лет за сорок. Платил он.

— Вы совсем не разглядели его лицо? — спросил я.

Жордания почесал за ухом:

— Разглядел немного. Нос как нос, волосы обычные, примерно как у вас. Глаз не разглядел, он в дымчатых очках был, да и сбоку не видно.

— А какой комплекции? Рост?

— Выше среднего. И такой — вроде бы не широкий, а мускулистый. Наверно, спортом до сих пор занимается.

— Ушли они вместе?

— Нет, сначала этот ушел… — Жордания показал на фотографию Джомардидзе. — Потом, — кивнул на снимок Гогунавы, — этот. Ну, а потом третий меня позвал — руку поднял. Я подошел, он рассчитался.

— И опять лица его не видели?

— У нас тут самая запарка началась. Не до этого было. Я деньги пересчитал — и бегом на кухню.

— Случайно не слышали обрывки разговора? Может быть, они как-то называли друг друга?

— Чего не слышал, того не слышал. — Жордания посмотрел на часы. Извините, клиенты ждут, а? Я вроде все сказал.

— Конечно, вы свободны. Большое вам спасибо, — поблагодарил я.

Выйдя из ресторана, мы с Джансугом остановились у вокзального скверика. Поразмыслив, я сказал:

— Знаешь, Джансуг, нам, по идее, надо бы проверить нашу гостиницу.

— Думаете, они останавливались в гостинице?

— Почему бы и нет?

— Но ведь остановиться в гостинице — значит оставить фамилию?

— Оставляя фамилию, человек ничем не рискует, если против него нет улик.

— Хорошо, давайте сейчас и проверим.

Дежурная в гостинице без лишних слов и вопросов дала нам книгу регистрации. Мы стали ее просматривать. Довольно скоро палец Джансуга застыл на строчке:

«Убилава Сергей Петрович. Инженер треста «Спец-Строй». Место жительства: гор. Сухуми. Причина приезда: командировка».

Сергей Петрович… Чкония и Джомардидзе искали в батумском порту именно

Сергея Петровича.

Я протянул журнал дежурной:

— Посмотрите, пожалуйста, тут у вас отмечен Убилава Сергей Петрович. Он останавливался здесь позавчера. Это было в ваше дежурство?

Дежурная взяла журнал:

— Вы думаете, я помню… Убилава Сергей Петрович. Да. Это было мое дежурство. Позавчера.

— Вы его помните?

— Всех не помню, памяти не хватит. — Стала читать свою запись. Убилава. Четырнадцатый номер. Ну, если четырнадцатый, то воспитанный такой. Он мало был, днем я его записала, а утром уехал, попросил разбудить в пять утра.

— Будьте добры, опишите его.

— Даже не знаю как. Обыкновенный. Одет, правда, хорошо, по-столичному. Не молодой, но и не пожилой. Худощавый.

— Может быть, вы вспомните цвет волос?

— Извините, не запомнила. Обычные, наверное, волосы.

— Плеши, залысин у него не было?

— Залысин? Вроде нет.

— А глаза?

— Он в очках был. В красивых таких очках. В дымчатых.

Что же, подумал я, кажется, подтверждается моя версия, что Сергей Петрович скрывает от сообщников настоящее имя. Ведь если Убилава и Джомардидзе знакомы, то зачем было Чкония и Джомардидзе столь странным способом разыскивать Сергея Петровича в батумском порту? С этим надо разбираться. Хорошо, хоть вышли наконец на конкретную фамилию. Надо только узнать, был ли в гостинице Джомардидзе. Хотя и так ясно: не был.

Я показал дежурной фотографию Джомардидзе, спросил:

— Вам знаком этот человек?

Женщина всмотрелась, уверенно ответила:

— Нет, такого не знаю. — Добавила: — Этот Убилава все время был один. Устроился он днем, я ему резервный номер дала, четырнадцатый. Потом на ночь пришел. А утром, в пять, я его разбудила. На батумский поезд.

Мы с Джансугом вышли из гостиницы. На душе у нас стало легче. Теперь мы, по крайней мере, знали, чем заниматься с утра. Надо будет опросить бригаду батумского поезда и запросить Сухуми об Убилаве. А что дальше, покажут обстоятельства.

Утром я успел только отправить запрос об Убилаве. Раздался звонок. Звонил из соседнего кабинета Чхартишвили.

— Георгий Ираклиевич, сними-ка другую трубку — Бочаров по твою душу. Он ждет тебя и Парулаву в Батуми. Сними, сними, он объяснит. А эту положи.

Я снял трубку селектора:

— Слушаю, Константин Никифорович.

— Здравствуйте, Георгий Ираклиевич. У вас есть новости? По Гогунаве?

— Есть. — Я коротко рассказал все, что удалось узнать за последнее время.